— Артём, тебе не выжить. Сам видишь — ночь на подходе, метель крепчает. До рассвета здесь не продержаться.
Два силуэта застыли среди бескрайних снежных просторов. Один — высокий, в массивном пуховике, уверенно опирался на лыжи, за спиной болтался рюкзак, а через плечо висело ружьё. Второй — почти погребённый под снегом, с неестественно вывернутой ногой и разломанной лыжей у пояса. Ветер яростно стирал следы, превращая степь в безмолвное белое полотно. Лишь на краю горизонта чернела полоска леса — последний шанс на спасение.
— Будь мы среди деревьев — развели бы костёр, отогрелись… Но здесь… — голос Олега прозвучал приглушённо, будто сквозь вату. — Тащить тебя до леса — два часа. Я не справлюсь.
— Хотя бы попытался? — хрипло выдохнул Артём, сжимая кулаки от боли.
Олег избегал смотреть ему в глаза.
— Героизмом не спастись. Останусь — замёрзнем оба. Мне не нужна компания в царство мёртвых. Пусть хоть один выберется.
— Всегда знал, что ты гнилая сердцевина, Олег.
Тот резко дёрнул головой, пальцы вцепились в палки так, что костяшки побелели.
— Не смей! Это не сказка, где все гибнут за дружбу. Реальность жёстче! Здесь каждый выживает в одиночку.
— Вот потому ты и останешься… ни с кем…
На мгновение их взгляды скрестились, будто клинки. Затем Олег внезапно крючком палки зацепил ремень ружья Артёма и резко дёрнул. Оружие, описав дугу, исчезло в снежной пучине.
— Ты совсем охренел?! — закричал Артём, пытаясь приподняться, но боль пронзила ногу, как раскалённый клинок.
— Для страховки. Вдруг решишь подстрелить меня на прощание? — Олег уже отталкивался палками, устремляясь к лесу. — Не задерживай. Время дорого.
Его фигура скоро растворилась в вихре снежных хлопьев. Артём, стиснув зубы, смотрел вслед. «Homo homini lupus» — пронеслось в голове. Как слепы мы к тем, кого называем близкими…
Ветер завыл громче, и в его рёве прозвучал новый звук — протяжный, леденящий душу. Вой.
Волки.
Артём рванулся к месту, где упало ружьё, но тело не слушалось. Каждое движение отзывалось адской болью. Сознание поплыло, погружаясь в чёрную бездну.
…Очнулся он от тепла. Странного, живого, исходящего со всех сторон. С трудом приоткрыв веки, Артём увидел их — серые спины, сомкнувшиеся вокруг него кольцом. Волки. Их дыхание, как печь, отгоняло холод. Прямо перед ним, сверкая янтарными глазами, стояла волчица со шрамом вместо левого уха. Знакомый шрам… Где-то он её видел.
Она задержала взгляд на нём, будто взвешивая что-то, затем развернулась и исчезла в метели. Стая последовала за вожаком беззвучной тенью.
Артём встал, опираясь на здоровую ногу. Боль не утихла, но теперь она казалась далёкой. Нужно идти.
Он брел, не различая направления, пока в снежном хаосе не грянули выстрелы. Голоса! Люди!
— Жив! — кто-то завизжал рядом. — Смотрите, жив!
Рядом возник Никита, обхватив его плечи. Кто-то сунул в руки флягу. Глоток обжёг горло, разливаясь теплом по жилам.
— Волки… — прошептал один из охотников, озираясь. — Шли за тобой по пятам, но не тронули…
Артём усмехнулся, закрывая глаза. В эти мгновения он понял: истинная природа людей раскрывается на краю пропасти. Одни, как Олег, жертвуют другими ради себя. Другие, как стая, — жертвуют собой ради чужой жизни. Сила не в том, чтобы выжить, растоптав всех. Сила — в том, чтобы остаться человеком, даже когда смерть дышит в спину.