МОЯ СЕСТРА ХОЧЕТ ПРОДАТЬ ДОМ НАШЕЙ МАМЫ — НО Я ВСЁ ЕЩЁ ЖИВУ В НЁМ
Я знал, что этот спор рано или поздно случится, но когда Лена позвонила мне этим утром, я всё равно оказался не готов.
«Послушай, мамы больше нет. Нам нужно двигаться дальше. Дом просто пустует», — сказала она, словно я не стоял прямо сейчас на кухне, заваривая кофе в доме, от которого она так хотела избавиться.
«Он не просто пустует», — возразил я. «Я здесь живу».
Лена тяжело вздохнула, как будто разговаривала с ребёнком. «Ты же знаешь, Роман, это временно. Ты не можешь оставаться здесь вечно. Нам стоит продать дом, пока рынок в нашу пользу».
Я сжал пальцы на столешнице. Нам. Она всё время повторяла нам, как будто у нас был одинаковый интерес. Как будто она не жила в уютной квартире со своим мужем, пока я оставался в доме, где мы выросли, где я ухаживал за мамой до самого конца.
«А куда мне идти?» — спросил я. «Ты думаешь, у меня вдруг появятся деньги на новое жильё?»
«Это не моя ответственность», — её голос стал холодным. «Ты не можешь цепляться за этот дом просто потому, что тебе так удобнее. Пора двигаться дальше».
Но дело было не в удобстве. Дело было в том, что этот дом — всё, что осталось. В спальне всё ещё витал запах маминого парфюма. На заднем дворе стояло её любимое кресло, в котором она каждое утро пила чай. Мысль о том, что чужие люди разберут всё это, сделают ремонт ради быстрой перепродажи, сжимала мне желудок.
Лена уже говорила что-то о риэлторах и документах, но я её почти не слушал. Потому что вдруг понял: я не уверен, что позволю ей победить в этом.
В тот вечер я сидел на диване, листая старые фотоальбомы. На снимках мама держала нас с Леной на руках, наши дни рождения, семейные ужины, рождественские утренники. Я всё думал: как Лена может так просто взять и отпустить всё это? Разве она ничего не чувствует?
Правда в том, что мы с Леной никогда не были особенно близки. Она уехала учиться в университет, когда я ещё был в школе, и с тех пор мы словно жили в разных мирах. Я остался. Она ушла. Когда мама заболела, ухаживал за ней я. Лена приезжала, когда могла, но это было не то. Никогда не было тем же самым.
Я знал, что она чувствовала вину. Возможно, поэтому она так торопилась продать дом — чтобы закрыть эту главу жизни, оставить позади тяжёлые воспоминания о маминых последних годах. Но для меня это не было чем-то, что можно оставить позади. Это было всё, что у меня осталось.
На следующее утро я позвонил своему лучшему другу, Артёму.
«Если бы я захотел выкупить мамин дом, с чего мне начать?»
«Тебе нужно выкупить Ленину долю», — ответил он. «Ты потянешь такую сумму?»
Я усмехнулся, но без радости. «Даже близко нет».
Артём вздохнул. «Тогда тебе нужно поговорить с ней. Может, она пойдёт тебе навстречу».
Я сомневался. Но у меня не было выбора — нужно было попробовать.
Спустя несколько дней Лена приехала. Она прошлась по дому, словно уже не видела в нём ничего родного, словно он уже принадлежал кому-то другому.
«Нам нужно разобрать мамины вещи», — сказала она как ни в чём не бывало.
«Лена», — начал я, переходя сразу к делу. «А что если я выкуплю твою долю?»
Она моргнула. «У тебя есть такие деньги?»
«Пока нет», — признался я. «Но я что-нибудь придумаю. Возьму кредит, буду платить частями — что угодно. Я просто… не хочу терять этот дом».
Лена скрестила руки. «Роман, дело не только в тебе. Я тоже хочу получить свою часть наследства. Мы оба должны двигаться дальше по-своему».
Мне не нравилось, как разумно это звучало.
«Дай мне время», — попросил я. «Полгода. Если за это время я не соберу деньги, я не буду мешать продаже».
Она медленно выдохнула, а потом кивнула. «Полгода».
Я работал, как никогда раньше. Брал дополнительные смены, отказался от всех ненужных расходов, даже начал подрабатывать ремонтом старой мебели. Это было выматывающе, но у меня была цель — что-то, ради чего стоило бороться.
А потом случилось неожиданное. Однажды ко мне зашла старая соседка, госпожа Пател.
«Я слышала, что ты пытаешься выкупить дом», — сказала она.
Я кивнул. «Да, но мне ещё далеко до нужной суммы».
Она немного помедлила, а затем достала из сумки чек. «Считай, что это займ. Без процентов, без спешки. Твоя мама всегда была добра ко мне, и я бы хотела, чтобы этот дом остался в вашей семье».
Я уставился на чек. Этого было недостаточно, чтобы покрыть всю сумму, но теперь я был намного ближе к цели.
Когда я рассказал Лене, она долго молчала. А потом сделала то, чего я никак не ожидал — чуть улыбнулась.
«Мама всегда говорила, что ты самый упрямый», — сказала она. «Ладно, Роман. Ты победил».
Тем вечером я сел на крыльцо, глядя на мамино кресло. Дом всё ещё был моим. Но важнее всего было другое: я понял, что борьба за что-то ценное — это не просто удерживание прошлого. Это доказательство того, что оно всё ещё имеет значение. И что будущее может его сохранить.