— Мишенька, не заскочишь ли за продуктами? — голос Тамары Ивановны дрожал от усталости. — На улице гололёд — как на катке, боюсь ноги переломать…
— Мам, ну серьёзно? — вздохнул Михаил. — Только с работы, как выжатый лимон. Да мы с Олей хотели вечером просто поваляться на диване.
— Сынок, я же не дойду… — попросила она тихо.
— Мам, сколько можно? Есть же «Яндекс.Лавка»! Научись пользоваться — и никаких проблем!
— Я не разберусь в этих приложениях. Может, сам закажешь?
В трубке — гробовое молчание.
— Я за рулём, неудобно. Попроси Дашу.
— Просила… Говорит, занята.
— Ладно, — буркнул Михаил, — приеду — перезвоню. Скажешь список.
— Хорошо… — оживилась Тамара Ивановна. Но час прошёл, два — тишина. Звонила сама — трубку не брали. Выручил сосед Серёжа, заказал продукты. Когда курьер привёз пакеты, Тамара Ивановна, расставляя банки по полкам, чувствовала, как сердце ноет. За что ей это?
Она была хорошей матерью. Двое детей: Михаил и Даша. Отец погиб, когда Мише было семнадцаль, а Даше — двенадцать. С тех пор — одна. Две работы, чтобы поднять детей. Сначала помогали бабушки, но их не стало — и Тамара Ивановна осталась с заботами один на один.
К счастью, были квартиры. Свою мамину она оформила на Михаила — он же старший, институт заканчивал. Даже с жильём он вечно просил денег — и она помогала. Квартиру деда отдали Даше. Тамара Ивановна платила за их учёбу, отказывая себе во всём, но даже мысли не было забрать жильё обратно. Всё для них.
Она была рядом всегда. Кружки, репетиторы, бессонные ночи над учебниками. Жила ради детей, верила: в старости они её не бросят. Не золотые горы ждала — просто немного тепла.
Она редко просила. Когда у Миши родился сын, она сутками сидела с внуком. Даша, уезжая, подкидывала ей своего пса — упрямого боксёра, таскавшего её по лужам в любую погоду. Никогда не отказывала. Но чем старше становились дети, тем яснее понимала: ей это не вернётся.
Ремонт в квартире? «Мам, некогда!» Больница? Нужное лекарство принёс Серёжа. Дети забегали на пять минут: «Мы очень заняты!»
— Мам, ты же знаешь, я больницы терпеть не могу! — морщилась Даша.
— Кому они нравятся, дочка? — тихо ответила Тамара Ивановна.
— Ну ты лежи, а я нет. Давай, поправляйся, потом поболтаем!
Михаил, как всегда, отмазался семьёй: «Оля устала, с ребёнком надо помочь». Ушёл, даже не обняв.
Сегодня стало последней каплей. Гололёд в Питере, еле дошла до дома. Попросила заказать продукты — ерунда! Но Миша не перезвонил, Даша отмахнулась. Слёзы резали глаза, а внутри росло одиночество.
Тамара Ивановна задумалась: когда она жила для себя? Вспомнился только один раз. Когда Миша был маленьким, а Даши ещё не было, её отправили в санаторий в Сочи. Телефонов не было — и никто не доставал звонками. Целую неделю она гуляла по набережной, дышала морем. Муж звонил раз в день, но только жаловался. Это был её единственный отпуск от вечной «мамы».
И теперь море звало её снова. После пятидесяти начинать заново страшно — но что держит её здесь? Дети выросли неблагодарными. Им нужна помощь? Но ей — тоже, а работает это в одну сторону.
Оставался вопрос денег. Она оглядела свою трёшку в центре. Квартира досталась от мужа — его отец когда-то был большим начальником. Теперь это её жильё. И ей не было стыдно: дети уже получили по квартире. Хватит.
К утру мысль уже не казалась безумием — наоборот, грела душу. Через подругу нашла риелтора, быстро продала квартиру. Без лишних глаз.
Позвала детей. Сказала, что срочно. Приехали, недовольные.
— Ты заболела? — хмуро спросил Михаил.
— Нет.
— Тогда в чём дело? — буркнула Даша.
— Мне надо вам кое-что сказать.
Дети вздохнули, как в детстве, когда их отрывали от мультиков.
— Ну говори. Кстати, мы внука на выходные привезём, посидишь?
— Не смогу, — спокойно ответила Тамара Ивановна.
— Почему? — насторожилась Даша.
— Я уезжаю.
— Куда?! — хором.
— В Геленджик. Купила домик у моря. Буду там жить.
— Ты что, шутишь? — фыркнул Михаил. — На какие шиши?
— Квартиру продала.
— ЧТО?! — взорвалась Даша. — А нас спросить?
— Хотела, да вы вечно «заняты».
— И как ты там будешь? В твоём-то возрасте? — завопил Михаил.
— Как-нибудь. Деньги от продажи есть. Хватит.
Дети думали, это шутка. Поняв, что нет, начали орать:
— Ты всё промотаешь!
— Мои деньги — мои дела.
— Мы думали, квартира наша! — выпалила Даша.
— Не ваша.
— Ты так далеко, мы тебя не увидим!
— А когда вы меня видели? Только когда что-то нужно.
Они кричали, уговаривали, обещали «исправиться». Но Тамара Ивановна уже не слушала. Море звало её, и впервые за долгие годы она чувствовала себя по-настоящему живой. Она заслужила это. А дети? Пусть сами разбираются. Может, хоть теперь поймут, что потеряли…