— Мам, тут у меня кроссовки… ну… в общем, ты поняла.
— Порвались? Но мы же их совсем недавно покупали! — Марина встревоженно посмотрела на сына.
— А других всё равно нет. Я их каждый день ношу.
— Опять, наверное, в футбол гонял?
Мишка насупился и сердито засопел. Его младшая сестрёнка Света, которая была младше его на четыре года, обняла брата за плечо.
— Мам, ну что ты к нему цепляешься? Все мальчишки играют в футбол, а нашему, что ли, теперь только в куклы играть?
Марина глубоко вздохнула:
— Я понимаю вас, родные мои, но и вы должны меня понять. Завод закрыли. Отец не платит алименты. Откуда брать деньги на всё это?
Мишка зло выпалил:
— Ну и при чём тут мы? Нас родили, чтобы мы всё время чувствовали себя хуже других?
Он резко встал и ушёл в свою комнату, а Марина осталась сидеть одна. Глаза начали наливаться слезами, но рыдать было некогда — через два часа ей нужно было выходить на работу.
Работа… Десять лет она проработала на заводе, дослужилась до бригадира, а потом в одночасье всё исчезло — предприятие закрылось. Вначале все надеялись, что временно, но вскоре стало ясно: ничего не вернётся. Предприятие перешло к частному владельцу, чем там теперь занимались — никто из местных не знал. Лишь было известно, что трудились там приезжие.
Ночью автобусы доставляли людей другой национальности. Бывший муж Марины, работавший на том же заводе, какое-то время подрабатывал таксистом, но сил хватило ненадолго. Однажды он собрал свои вещи и сказал:
— Что такое нынче жить? Это самому себе могилу копать.
Сначала Марина восприняла это как шутку, даже фыркнула:
— Ладно, и я с тобой пойду.
Но затем до неё дошло — он говорил серьёзно.
— Как так, Ром? А как же я? Дети? Твои дети?
— А что я могу? Считай меня подлецом, но я ухожу. Не могу больше. Чувствую, сойду с ума.
— А я, значит, должна держаться?
— Марин, я уже решил. А ты… ты как-нибудь сама.
После этих слов он больше ни слова не произнёс, выскочил из квартиры и исчез. Вот тогда-то Марине действительно стало страшно. Мишка ходит в школу, Света ещё маленькая. И даже если не думать о новой одежде, а просто о еде и коммунальных платежах — нужна нормальная зарплата. Но работы в городе почти не осталось. На место дворника стояли очереди, где через одного — с высшим образованием.
Два дня Марина метались по городу. Сначала пыталась устроиться туда, где платили лучше, потом — где чуть хуже, а в конце концов — где платили хоть что-то. Выяснилось, что вакансий много, вот только зарплату обещали «в перспективе» или вообще «по результатам».
Чудом ей удалось получить работу уборщицы в одном из новых офисов. Такие сейчас открывались повсюду, хотя чем именно занимались эти фирмы, простым людям оставалось только гадать. Зарплата, конечно, не богатая, но на жизнь хватало — правда, без лишнего. Без колбасы, масла, без чего-то вкусного. А если понадобилось купить обувь или одежду — сразу начинались проблемы. Приходилось занимать. А занимать — значит потом отдавать. Отдала — и снова занять.
Марина давно продала цепочку и обручальное кольцо. Больше ничего ценного дома не осталось. Что делать дальше — она не знала. Кроссовки надо было покупать. Оставался один вопрос: на что? До зарплаты ещё целая неделя. Может, попробовать попросить аванс?
Она знала, что некоторые сотрудники так делали. Но они были не просто уборщицами, а кем-то повыше. Сама Марина старалась не попадаться на глаза начальству — тип был неприятный. Иногда орал на молодых сотрудников так, что те плакали. Ну и пусть орёт. Она переживёт. Главное — получить аванс.
— Миш, Свет, я пошла, — бросила Марина, выходя из квартиры.
Из комнаты донеслось невнятное «окей» или что-то в этом роде. Никто не вышел проводить. Марина опять вздохнула. Конечно, во многом это её вина — распустила детей. Хотя их тоже можно понять. У других ребят есть что надеть, а им и показаться на улице не в чем.
На улице в голове снова всплыл образ бывшего мужа. После его ухода Марина сама подала на развод. Подала и на алименты. Только пользы никакой. То ли он не работал, то ли скрывал доходы — год прошёл, а она так ни разу и не получила ни рубля.
Вышла замуж она не по большой любви, а скорее потому, что казалось — пора. Роман работал на заводе, не пил, был человеком спокойным и надёжным. Встречались недолго. Однажды он сказал:
— Марин, ну зачем нам дальше тянуть? Ты же видишь, мы подходим друг другу.
И она видела.
Роман, как и Марина, не любил шумные компании, предпочитая спокойствие домашнего уюта. И то, что он в итоге сделал, она даже представить себе не могла. Даже если бы кто-то сказал ей раньше, что он способен на такое, она бы просто не стала слушать — сочла бы это глупостью.
Марина почти незаметно для себя добралась до офиса. Так погрузилась в мысли, что дорога пролетела незаметно. Войдя внутрь, сразу почувствовала напряжённую атмосферу. Сотрудницы перешёптывались, никто не работал. Марина коротко кивнула всем в знак приветствия:
— Ну что вы такие понуренные?
— Марин, ты же ничего не знаешь! Помнишь, наша фирма готовила важную сделку?
— Ещё бы! Вы тут все на нервах сидели.
— Похоже, босс всё завалил.
— Похоже или точно? — встряла Алла, сидевшая рядом.
— Скорее всего, точно.
— Да ладно, девчонки, сами ещё ничего не ясно, а уже расстроились.
— А как не расстраиваться? Если всё так, как мы думаем, то нашего Павла Васильевича попросту уволят. А заодно и нас прихватят. Он ведь не станет брать вину на себя. Не такой человек.
Марина вздохнула:
— Блин… а я как раз хотела к нему зайти.
— Зачем?
— Аванс просить. У Мишки кроссовки совсем развалились.
— Ну, конечно, сейчас не самый подходящий момент, но выбора у тебя нет. Иди, авось и обстановку разузнаешь.
Собравшись с мыслями, Марина подошла к кабинету начальника и осторожно постучала:
— Андрей Александрович, можно?
Он хотел было отказать, но передумал и жестом пригласил её войти.
Если не ошибался, это была их уборщица. Жизнь у неё, судя по всему, нелёгкая — муж ушёл, завод закрыли, двое детей. Кадровичка как-то упоминала об этом. В голове мелькали какие-то мысли, связанные именно с ней, но они пока не складывались в чёткий план.
— Здравствуйте, Андрей Александрович. Мне нужно с вами поговорить.
Начальник улыбнулся:
— Присядьте, пожалуйста.
— Благодарю, я лучше постою, — ответила Марина. — Андрей Александрович, не могли бы вы выдать мне аванс? У сына обувь совсем испортилась. В школу ходить не в чем. А до зарплаты ещё целая неделя.
Андрей внимательно посмотрел на неё, затем расслабленно откинулся в кресле и широко улыбнулся:
— Всё-таки присядьте. У меня тоже есть к вам одно предложение.
Он сделал паузу, подбирая слова. Хотелось быть осторожным — женщина явно находилась в тяжёлом положении, и его задача — не спугнуть её. Андрей был уверен, что она согласится на всё, потому что нуждалась в деньгах. Если ему удастся свалить провал сделки на другого сотрудника, особенно на главного бухгалтера, то руководство простит его возможные ошибки.
К тому же, между ним и бухгалтером были старые счеты. Она когда-то отвергла его идею, назвав безумной, и тогда он сильно обиделся. Теперь же появился шанс и отомстить, и избежать последствий.
— Что нужно сделать? — робко спросила Марина.
— Только не пугайтесь. Ничего страшного не случится. Но задание будет… не совсем обычное.
Марина почувствовала, как потеют ладони. Андрей заметил это и быстро написал на листке цифру. Марина чуть не лишилась чувств — сумма была огромной. На эти деньги можно было не только купить новую обувь, но и погасить долги, и даже позволить себе немного радости.
— Что именно требуется? — спросила она, с трудом сглотнув.
— Нужно поменять документы в папке, которую всегда носит с собой главный бухгалтер. Те, что там сейчас — принесёте мне, а мои — подложите вместо них.
— Она пострадает?
— Да, но не так, как вы думаете. Максимум — увольнение. Но с её опытом она легко найдёт работу. Вам не стоит терзаться из-за этого. Кстати, за ваши терзания я заплачу хорошо. Подумайте до вечера.
— Хорошо.
— И ни слова никому. Босс приезжает через два дня. Нужно действовать быстро.
Марина вышла из кабинета как в тумане. Коллеги тут же окружили её вопросами:
— Ну что? Отдал?
Она сначала кивнула, потом покачала головой и махнула рукой, направляясь в свою подсобку. Мысли метались. Первым порывом было отказаться — совесть не позволяла. Но если не она, то он обратится к кому-то ещё. Брать деньги и делать вид, что согласна, тоже было опасно. У неё двое детей. Нельзя подставлять себя.
В этот момент в дверь постучали.
— Заходите.
На пороге стояла Ольга Гавриловна — главный бухгалтер.
— Здравствуй, Мариночка. Андрей Александрович уехал, и я хотела с тобой поговорить.
Марина вскочила:
— Как здорово, что вы пришли!
И тут её прорвало — она разрыдалась. Женщина присела на ящик.
— Я так и знала. Он решил сделать меня козлом отпущения.
Разговор получился недолгим, но перед уходом Ольга Гавриловна протянула Марине конверт:
— Вот немного денег. На кроссовки должно хватить. Прошу, возьмите. До вечера.
Дома дети встретили её у дверей. Мишка первым бросился извиняться:
— Мам, прости меня, просто…
— Ладно, сынок, я всё понимаю. Вот, держи кроссовки и торт. Сегодня у нас гости. Поможете мне навести порядок?
— Конечно, мам.
Марина старалась не вспоминать, что согласилась на просьбу Андрея Александровича. Хотя, если честно — она уже жалела об этом. В пакете лежали деньги, которые она даже не решилась достать. Они словно жгли её изнутри.
Вечером к ней должны были приехать Ольга Гавриловна и кто-то ещё. Марина ни разу не видела главного босса компании. Когда же он вошёл, она не смогла сдержать удивления:
— Ванька?.. То есть… Иван Николаевич, простите.
Мужчина, приехавший вместе с главным бухгалтером, удивлённо заморгал:
— Маринка? Да ты это?! Не может быть!
Они учились в одном классе много лет назад. Потом Марина пошла в училище — после смерти родителей нужно было как-то выживать. Ваня остался доучиваться в десятом, затем в одиннадцатом. Через год его семья переехала. У них всегда были добрые отношения, но Марина сознательно держалась в стороне — слишком разными стали их жизни.
В гостях они просидели допоздна. Дети давно спали, когда Ольга Гавриловна поднялась:
— Ладно, мне пора. А вам, наверное, ещё есть о чём поговорить.
Иван проводил её до машины.
— Спасибо за всё, Ольга Гавриловна. Отдохните хорошенько. Я уверен, недели мне хватит, чтобы разобраться с делами.
— Благодарю за доверие, Иван Николаевич.
Когда гостья уехала, они остались одни на кухне, погружённые в воспоминания и тишину. Наконец Иван нарушил молчание:
— Ну, рассказывай, Маринка, как девочка, у которой я постоянно списывал, стала уборщицей?
Она вздохнула и начала свой рассказ:
— Прямиком из училища попала на завод и сразу вышла замуж?
— Да, выбор был невелик. Пошла по пути наименьшего сопротивления.
— Это на тебя не похоже.
— Просто страшно было бороться. Хотелось просто покоя. Ты же помнишь, как я жила с родителями — каждый день был как бомба замедленного действия: скандалы, выпивка…
Иван задумчиво постучал пальцами по столу.
— Помню. Вот что, Марин, ты снова пойдёшь учиться.
— Ты серьёзно? Кто учится в моём возрасте?
— Все. Даже я. Не спорь. Я помогу тебе финансово и всем, чем могу. У меня сейчас полно свободного времени — я только что развелся. А потом ты вернёшься в компанию. Только не в роли уборщицы.
— Ваня, я не справлюсь.
— А помнишь, как ты говорила мне, что я должен понять физику, даже если ничего не понимаю? Тогда ты стучала учебником по столу и запрещала мне говорить «не могу»?
— Помню. И действительно стучала.
— Вот и сейчас так будет. А теперь дай мне данные твоего… мужа. Кажется, он должен своим детям кое-что вернуть.
Через три года Марина Валентиновна принимала дела. Она могла бы сделать это раньше — Ваня предлагал не раз, но она сама хотела закончить обучение, пусть даже по ускоренной программе.
Мало кто узнал бы в ней ту самую Марину. Осанка, стиль одежды, речь — всё изменилось. Но главное — она чувствовала себя совсем другим человеком: уверенной, успешной и любимой. Любимой не только умом и положением, но и сердцем. Её мужем стал Ваня. Тот самый, кто никогда не поверил, что она сломается.