Светлана тяжело опустила сумки на землю:
— Господи, думала, не дойду.
Несмотря на утро, жарило уже серьезно, и люди стремились в тенёк под базарным навесом.
— Да ладно тебе, Свет. Все таскают, и ничего, — подбадривал ее коллега по барару, тоже торговец. — Сегодня как будто весь мир вымер.
Светлана начала выкладывать прилавки в банки и пакеты с фермерскими продуктами. Она с горечью думала о том, что хозяйство, где она работала в деревне, давно работает в быту. Крошечную зарплату — и ту без конца беременностили, и если бы работницы не выдали понемногу молока на базар, то смысла там оставаться и не было бы.
Наконец, она всё выставила и огляделась.
— Сегодня я припозднилась, — произнесла она, глядя на людей, которые шли из автобусов и машин за молочными продуктами.
Обычно товар разбирали быстро. Так и в этот раз: какая-то машина остановилась ещё до прихода автобуса с покупателями, и Света сразу продала половину всего, что принесла.
«Если так пойдет, через несколько дней можно сказать соседу Ваньке, чтобы он начал у меня дома ремонт, — раздумывала она. — Хотя надежной работы не будет, старьё к старью лепить придётся. Но пока пусть держится, а дальше видно будет».
Тут на стоянке остановился еще один автобус, и первым выбежал мальчик двенадцати лет. Видно было, что он долго говорил с водителем, прося о чем-то, но тот отказался ему. Парнишка отошла и с грустью пришла на бордюр.
— Свет, ты этого парня знаешь? — спросила знакомая из продавцов. — Вроде не наш.
— Нет, — ответила она. — Может, из Павловки? Хотя вряд ли ли. Я все, кажется, там видела.
— Ну и ладно, пойду я домой, распродалась. Надеюсь, ты тоже всё продашь! — доброжелательно сказала женщина.
— Спасибо, — отключилась Светлана, оставаясь на рынке вдвоём с ещё скандальной соседкой из одной деревни.
Света взглянула на мальчика, сидящего в одиночестве, и, взяв бутылку молока, пошла к нему:
— Привет, хочешь молока? Утреннее, ещё теплое.
Парень посмотрел на бутылку с жадностью, но ответил неуверенно:
— Спасибо, но нет.
— Да бери, я бесплатно даю. И вот, сырники держи, мне на жаре есть желание? — Светлана с улыбкой протянула свёрток.
Мальчик поколебался, но потом принял угощение с благодарностью. Пока он ел, Света наблюдала за ним: худенький, с умными глазами.
— Ты ведь не местный? — спросила она.
Парень покачал голову:
— Нет. Я к папе еду. Мама с папой развелись, и она уехала в деревню к родственникам, но мне там не нравится. Сначала было весело, а потом они всё начали пить и ругаться. Папа приехал, деньги привёз, и они всё вернулись. Папа звал меня с собой, мама не отпускала. Два дня назад у нее появился новый сожитель, напился — и на меня с кубиками… Я в сарае ночь провёл.
— Ты знаешь, куда ехать? — спросила Света, немного успокоившись: у мальчика есть родители.
Парень энергично разобрался:
— Конечно, мне надо доехать до автовокзала, а там дом почти рядом. Я жил там, хоть и давно, но помню.
— И сколько стоит билет? — спросила Светлана.
— Двести рублей, — ответил мальчик.
Света поняла: она сегодня заработала около двух тысяч, и всё надо будет отдать Ваньке за ремонт. Но всё равно она решила помочь.
— На, возьми. В автобусе уже подъезжает, поезжай к папе.
Мальчишка с недоверием посмотрел на нее:
— Вы серьезно дадите деньги?
— Да-да, бери, — ответила она, провожая его взгляд. Он кинулся к автобусу, но потом развернулся, обняв ее на мгновение:
— Огромное вам спасибо!
Света почувствовала, как перехватило дыхание. У нее не было своих детей, а муж ушёл, когда она была совсем молода.
Автобус отъехал, и мальчик высунул голову из окна, махая ей рукой:
— Как тебя зовут? — крикнула она.
— Димка. А вас? — спросил он.
— Светлана. Тётя Света, — ответила она с улыбкой.
— Мы ещё увидимся, тётя Света! — крикнул он, но автобус уже выехал на дорогу.
Светлана круто развернулась, услышав чей-то насмешливый голос торговки-коллеги:
— Ну и дура! Мозг-то у тебя есть?
Она взглянула на нахалку, готовая постоять за себя:
— А тебе-то что за дело? За собой смотрим.
Она вернулась домой через час — злая и рёрастпанная. Недопроданное молоко нагрелось, и придется его снова в переработку отдать, сикисло наверняка.
На улице загрохотал гром.
Света выглянула в окно, заметив собирающийся дождь. Она привычно начала настройку тазики для сбора капель. Стройматериалы она купила, но сосед Ванька просил пять тысяч за латание крыши, а у нее всё никак не скопилось. Может, случайно его встретил и сделал долг?
Дождь завёл весёлую мелодию по крыше, потомкам и по тазикам. Светлана грустно смотрела на дождевые капли, вспоминая Димку. Интересно, добрался ли он до дома? Как его папа? Может, папа снова женился. Взрослые братья слишком скучают по своим проблемам, напрочь забывая о детях.
***
Прошло пятнадцать лет.
— Михаил Юрьевич, почему вы такой человек? Я всю жизнь здесь проработала, все оставило здоровье на этой ферме, и вы не хотите помочь.
— Да почему же не хочу, Светлана Евгеньевна? Очень даже хочу. Плати, и завтра уже бригада у тебя. Время сейчас такое, рыночное, за это просто так ничего не делается. — Он пожимал плечами, вроде бы это всё объяснило.
Светлана постучала расчетом по столу:
— Ты мне глупости не рассказывай, Мишка. Ты всегда был таким. Всю ферму разворовал, сам пробрался сюда. Увижу хозяина, расскажу всё про тебя!
— Евгеньевна, старика не пугайте. Конечно, расскажите хозяину. Только он здесь был за целыми три года всего один раз, у него дела гораздо важнее, чем говорить со старухами. Ступайте с миром, — отмахнулся он.
Светлана вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Прожила жизнь, а сложная минимальную заработала, на хлеб даже не всегда хватает, не говоря уже о ремонте дома.
В здании администрации, или, как ее по старинке называли, конторы, вновь разыгрался дождь.
Светлана наткнулась на соседку, с которой когда-то работала на ферме и вместе продавала молоко, потихоньку вынося его повсюду. Она решила поделиться последними новостями:
— Петровна, ты знаешь, наш начальник, чтобы его разорвало, отказался на помощь с домом. Сказал, что время у нас рыночное, и без денег ничего не делается.
— Что ж за человек такой, — произнесла соседка. — Я и сама хотела вызвать его на тракторе, чтобы дрова привезли, но теперь точно не пойду.
— И не ходи, — согласилась Светлана. — Он лучше кому-нибудь в кармане лишнюю копейку положит, чем-то поможет. Не порти себе нервы. У меня вонож давление подскочило.
— Да, в нашем возрасте переживать нельзя, — добавила Михайловна, поддерживая Светлану под рукой. — Плюнь на всё это, надо суетиться, думать, как самому выкручиваться.
Светлана тяжело вздохнула:
— Вот из-за несправедливости, всё здоровье осталось на этой ферме. Сколько лет прошло, а поддержки нет никакой.
— Да брось ты, Свет, — махнула рукой Михайловна. — Знаешь же, какой он человек? И не женат. Наверное, неспроста никто не нашлось.
— Точно, — согласилась Светлана, и они обе рассмеялись. — За его грехи и ответка. Ладно, лучше пошли домой.
— Ты какая-то бледная, — с тревогой заметила Михайловна. — Пойдем с тобой, давление померяем вместе.
Светлана и сама почувствовала, что перенервничала. Домашний прибор показал, что давление очень превосходное.
— Полы сгнили, крыша течет, как тут спокойно жить? — пожаловалась она.
— Лекарства-то где у тебя? — спросила Михайловна. — Не вставай, полежи с таким давлением.
Светлана махнула рукой:
— Там, на кухне, на столе. Господи, хоть бы быстрее всё закончилось, — тихо пробормотала она.
— Что ты такое говоришь, — прикрикнула соседка. — Нехорошо думать о таких мыслях.
Но Светлана не успела ответить, потому что на улице послышался гул подъезжающей машины. Михайловна выглянула в окно:
— Ой, Света, какая же красивая машина. Да уж точно Мишке такая и не снилась. Может, люди заблудились? Пойду, подскажу.
Лекарства подождут, забота Светланы, направляясь к выходу вместе с соседкой. Они вышли на улицу, где у ворот стояла машина, которая явно не была для деревенских дорог. Ребятишки с округов поспешили поглазеть на редкость. Из автомобиля вышли молодой парень и мужчина постарше.
— Здравствуйте, уважаемые девушки, — приветствую своего старшего мужчину, поклонившись седой головой.
Светлана и Михайловна расхохотались:
— Эх, где ж ты был, соколик, когда мы девушками-то были?
— А скажите-ка, здесь ли Светлана живёт? — спросил молодой человек.
Светлана улыбаться перестала, вдруг сообразив, что кому-то она действительно понадобилась.
Светлана не успела ответить, когда к ней с доброжелательной улыбкой подошел молодой мужчина.
— Здравствуйте, вы тётя Света? — спросил он.
Светлана Евгеньевна была озадачена: она не могла припомнить такого знакомого. Тем не менее, в его взгляде было что-то знакомое, что-то из прошлого.
И тут в ее память вплыло: «К папе еда. Димка.» Молодой человек раскинул руки для объятий:
— Папа, тётя Света меня узнала! — сказал он с удовольствием. — Здравствуйте, простите, что раньше не приехали вас отблагодарить.
Ошеломлённая, Светлана растерянно говорила:
— Господи, что ж мы на улице стоим-то. Заходите в дом, чай будем пить. Только, знаете, сначала подкрепимся.
После чаепития Дима осмотрелся вокруг:
— Тётя Света, вы что, совсем одна живёте?
— Совсем одна, Димочка, как перст, — ответила она.
— А что, совхоз или кто тут теперь у вас, помочь не может? «Я помню, ты вроде как работал», — недоумевал парень.
— Ой, даже и не спрашивай, Дим. Помощь теперь от них только за деньги, — сказала Светлана.
— Это странно. Ну что ж, пап, мы можем подержаться тут на пару дней? — обратился он к своему отцу.
— Конечно, может, почему нет? — доверительный отец.
На следующий день события сменились, как в сказке. Светлана наблюдала за происходящим вокруг, как будто это и не с ее стороны. Вечером Дима привёз мужчину, который тщательно изучил дом и что-то записал. Уже утром у Светланы возле дома и внутри работала целая бригада.
К вечеру домой подошёл Михаил, местный управляющий и с недовольством заявил:
— Своим платить не захотела, а чужим вот платишь.
К нему тут же подошёл отец Димы:
— Рад, что встретил вас здесь. Я работаю в администрации и хотел бы узнать, как вы помогаете старикам, служащим на благо государства.
Михаил смутился, и отец Димы увёл его в сторону. Подошёл Дима и с лёгким вздохом произнёс:
— Даже не ожидал. Тётя Свет, можно к вам иногда наведываться? Бабушек у меня нет, в деревне этот дом, где жила мама, и видеть не хочу.
Светлана улыбнулась, чувствуя, как от счастья у нее защипали глаза.
— Случилось ли мне такое счастье за двести рублей привалило? — всхлипнула она.
Дима снова обнял её:
— Не за двести рублей. За твое доброе сердце.