Настя шла в кафе, как вдруг услышала разговор, который заставил ее сердце сжаться. Женя, склоняясь к уху подруги Лили, произнёс холодным, почти отстранённым голосом:
«Да, ну его этот юбилей. Пойдём к тебе… или, может, ко мне. Настя уж точно не вернётся.»
Лиля, звучавшая с сомнением, ответила:
«Ну, давай так: сейчас – к тебе, а когда она появится – куда? В окне прыгать, вот что.
На что Женя уверенно подхватила:
«Зачем окно, если, согласившись, я ей покажу, где выход».
Настя не стала беременных, ожидая развития событий. Она прекрасно знала, что Лиля всегда вела себя свободно, но Женя – вот что ее тревожило. Три года они были вместе, и всё это время она говорила о том, что однажды он сделал официальный шаг. Уже год они жили в его новой квартире, опираясь на ипотеку, ремонт которой еще продолжался, и все текущие расходы ложились на нее. Для нее оформление в ЗАГС выглядело лишь формальностью.
И вот, в тот момент, перед ее глазами рухнула иллюзия: все оказалось ложью. Настоящая семья с ней никогда не сложится – для такого важного шага Женя наверняка найдёт кого-то другого, а она останется лишь удобной подругой, поддерживающей его в финансовых трудностях.
Еще полгода назад, когда умерла ее мама, Настя уже почувствовала холодность Жени. Он не пошёл с ней на похороны, не сделан с организацией, а лишь сухо заметил:
«Продай что-нибудь, знаешь, у меня ипотека, ремонт. Может, родственники помогут, а потом, когда дом продашь, расплатишься».
Эти слова больно ранили ее, но Настя Думала написать это на неумелый выбор слов. Ведь он был не из тех, кто много говорит – ее верили подруги, что его сдержанность лишь обеспечивала его надежность: для изменников нужно уметь говорить, а уговорить девушку – совсем не так просто.
Не зная, что делать дальше, Настя энергично махала проезжающим такси. Одна машина остановилась, и она, как бы боясь быть взглядной, тихо села, спросив водителя: «Поторопите, пожалуйста».
Однако вскоре незабвенный свет сделал ее снимок, что звонит по телефону. На другом конце провода был Женя:
«Где ты? Я тут один, о тебе все спрашивают. Ты должна была уже приехать, что-то случилось?»
Не дождавшись продолжения, Настя молча отключила звонок и выбросила телефон в окно. Потом ее охватил приступ отчаяния – она начала рыдать, как бы потеряв любимую игрушку, и слезы лились долго, горько и с пронзительными вздохами.
Пока такси мчалось по проселочной дороге, Настя постепенно приходила к себе, но тут осознала: она даже не сообщила адрес водителю. С тревогой в голосе она спросила:
«Куда мы едем?»
«Домой», – ответил водитель, и ее удивило усилие.
«Домой? Я ведь и адрес не говорила…»
Водитель, насмешливо подметив:
«Нужен адрес, чтобы знать, куда ехать, не так ли?»
Сердце Насти забилось чаще, и она закричала:
«Остановите немедленно!»
«Среди поля? Что ты тут сделаешь?» – засмеялся он.
В панике она попыталась позвонить в полицию, но тут поняла: телефон уже выброшен, а значит, водитель знает, что она одна, без поддержки, и, возможно, оставит ее где-нибудь в пустынном месте.
В отчаянии Настя пыталась открыть дверь, но в темноте и от дрожащих рук ей не удалось найти ручку. Снова слёзы потекли по её щекам – тихие, почти ненадежные. Мысль о том, что ее оставили совсем одна, казалась невыносимой, и она почти приняла свою судьбу.
Внезапно машина резко затормозила. Водитель отключился и, не повторив ни слова, сказал:
«Выходи.»
Настя, охваченная решимостью не сдаваться, подняла голову и вдруг заметила у дверей знакомое лицо. С удивлением она прошептала:
«Сергей?»
Его теплый, родной смех раздался из-за помех:
«Какой таксист? Я увидел, как ты махала – ту, которую ты готова бросить под колёса.»
Немного смущенная, она попыталась оправдаться, но Сергей мягко обнял ее за плечи и добавил:
«Я всё понял с этой поездкой. Ты никогда не была такой откровенной, как сегодня».
Настя засмеялась, и ее душу окутало чувство спокойствия. На пороге своего дома, когда Сергей нежно перебирал ее пальчики, он тихо признался:
«Я приехал именно из-за тебя. Хорошо, что ты не согласилась выйти замуж».