Рыжий, верный пёс лесничего, начал проявлять беспокойство ещё на рассвете. Пока Иван Григорьевич неторопливо натягивал кирзовые сапоги и разминал затёкшие плечи, собака крутилась у его ног, тихонько поскуливала и то и дело бросалась к выходу.
— Что с тобой? Волчица приснилась? — проворчал лесничий, прикрепляя флягу с чаем к ремню.
Рыжий коротко тявкнул, ткнулся холодным носом в дверь и застыл. Его пушистый хвост дрожал, словно стрелка компаса, указывая направление.
— Подожди немного, потерпи, — отмахнулся хозяин.
Но пес не унимался. Пока Иван расчищал крыльцо от снега, Рыжий метнулся к опушке, нырнул в густой ельник, затем вернулся и сел, терпеливо ожидая, как будто говорил: «Ну же, пойдём!»
— Прям командир, а не собака, — пробурчал Иван. — Осталось только фуражку надеть.
Пёс жалобно заскулил, будто уговаривал: «Давай быстрее, пожалуйста!»
Иван Григорьевич служил лесничим более двадцати лет и отлично различал, когда собака просто капризничает, а когда подаёт важный сигнал. После того как Рыжий в третий раз попытался увлечь его в лесную чащу, Иван сдался.
— Ладно, убедил, проводник. Но если зря потащишь — вечером каша без мяса.
Рыжий радостно подскочил, энергично виляя хвостом. Лесничий проверил рацию, спрятал мобильный телефон в карман, перекинул через плечо ружьё — не для охоты, а чтобы отпугивать медведей, если что — и запер дом.
Снег лежал глубоким слоем, почти по колено. Декабрьский лес замер в тишине, лишь изредка потрескивали ветки. Рыжий шёл впереди, принюхиваясь к воздуху, иногда вставал на задние лапы, будто сверяясь с ветром. Иван следовал за ним, оставляя глубокие следы на белоснежном покрове.
— Куда ты нас ведёшь, охотник за приключениями? — вздохнул он.
Пёс не отвечал, лишь ускорял шаг. Минут через пятнадцать до слуха Ивана донёсся странный звук — что-то среднее между всхлипом и скрипом. Он поднял руку, давая знак молчать, и Рыжий мгновенно улёгся в сугроб, настороженно поджав уши. Сквозь деревья доносился детский плач.
— Тихо, — прошептал лесничий, снимая ружьё с плеча.
Он вышел на небольшую поляну и сразу заметил: молодая женщина сидела на сломанном пне, прижимая к себе мальчика примерно пяти лет. Ребёнок тихо всхлипывал, а она выглядела совершенно измождённой — шапка съехала набок, щёки покраснели от холода, ботинки были облеплены снежными комьями.
— Эй, девушка, как вы здесь оказались? — тихо спросил Иван, стараясь не испугать её.
Женщина вздрогнула, заморгала:
— Мы… заблудились. Я свернула с тропы, думала, сократим путь… А потом телефон пропал, связь исчезла…
Мальчик уткнулся лицом в её пуховик, над верхней губой блестели слёзы и намёрзшая сосулька.
— Вы давно в лесу?
— С вечера, — еле слышно прошептала она. — Едва дождались рассвета.
Иван свистнул Рыжего. Пёс подбежал, сел рядом с мальчиком и ткнулся носом в его рукав, словно говоря: «Не бойся, я свой».
— Хороший, — тихо произнёс ребёнок.
— Так. Я — Иван Григорьевич, лесничий этого участка. До дома около пяти километров. Справитесь?
Женщина подняла глаза — серые, усталые, но спокойные:
— Справимся… только бы согреться.
— Согреетесь. Двигаемся медленно, дышите через нос. Рыжий, веди!
Обратная дорога показалась короче. Когда они подошли к избушке, дым из трубы уже встречал их, будто знал о гостях заранее. Иван провёл их внутрь, усадил у печки.
— Раздевайтесь. Сапоги поставьте боком, чтобы пар выходил. Рыжий, за мной!
Пёс всё понял: умчался на кухню и принёс полотняный мешок с сухарями для косуль. Иван достал кусок сала, наградив своего четвероногого помощника. Рыжий отнёс угощение в угол и довольно заурчал.
— Как вас зовут? — спросил лесничий, ставя чайник на печку.
— Лена… а это Артём. Мы из города, ехали к друзьям в гости. Решили прогуляться через лес — навигатор показал короткий путь.
— Навигатор, — усмехнулся Иван, наливая кипяток в кружку. — В городе он умный, а здесь сигнал пропадает, и конец истории.
Он протянул мальчику кружку с тёплым шиповником. Тот начал пить, шумно втягивая ароматный напиток.
— Дядя Иван, — спросил Артём, — это ваша собака?
— Моя. Сегодня он наш главный спасатель.
Рыжий ткнулся носом в колени ребёнка, получил почёсывание за ухом и скромно улёгся у печки.
Когда Лена немного согрелась, она сняла шарф и оглядела избу: старые доски блестели от лака, на стене висела карта кварталов, а под ней — фотография молодой женщины и паренька в военной форме курсанта.
— Это ваши?
Иван взглянул на фото и кивнул:
— Жена и сын. Сын в армии, а жена… уже пять лет как нет.
Лена опустила глаза. Иван поправил полено в печи:
— Ну что ж, живём, как можем. А вам кого позвонить? У меня есть кнопочный телефон, связь ловит.
Лена быстро набрала номер, крепко держа трубку обеими руками:
— Алло, Игорь? Мы у лесничего… да, нас нашли, всё в порядке. Приезжайте по координатам, хорошо… Да, ждём.
Положив трубку, она сказала:
— Муж приедет утром, возьмёт машину. Спасибо вам огромное.
— Да ладно, не за что, — отмахнулся Иван. — Без взаимовыручки в лесу никак нельзя.
Он достал из кладовой банку варенья, хлеб и нож.
— Ешьте. Я пока умоюсь.
Пока лесничий кипятил воду, Артём рассказывал Рыжему про свои игрушечные машинки. Пёс внимательно слушал, время от времени подмигивая добрым глазом. Лена смотрела на сына и впервые за сутки улыбнулась.
— Иван Григорьевич, а куклы на фотографии… это ваша жена делала?
— Она всё умела, — тихо ответил он. — Шила, плела, качала мёд, пела песни так, что можно было заслушаться.
В его голосе прозвучала лёгкая нежность. Лена кивнула, словно поняла всё без лишних слов.
Ночью ветер скребся в ставни. Иван устроил гостей на диванах, сам улёгся на лавке. Рыжий расположился между всеми, бодрствуя, как верный караульщик.
Утром старенький УАЗик с городскими номерами загудел под окнами. Иван вышел на крыльцо. Из машины выпрыгнул мужчина в дорогом пуховике и бросился обнимать жену и сына.
— Леночка! Артём! Живы!
Иван наблюдал за их объятиями. Рыжий вильнул хвостом, словно говоря: «Миссия выполнена».
Мужчина подошёл к лесничему, протягивая руку:
— Игорь. Огромное вам спасибо. Честно, я уже думал, что сойду с ума.
— Не стоит благодарности. Лес он хитрый, но если относиться к нему с уважением, то он всегда поможет. Больше не доверяйте навигаторам.
— Урок усвоен, — кивнул Игорь. — Как мы можем вас отблагодарить?
— Поставьте на въезде в лес нормальный указатель тропы. Давно прошу об этом райцентр, но всё никак не доходят руки, — усмехнулся Иван.
— Сделаем, — пообещал Игорь. — И ещё… примите.
Он протянул Ивану пачку денег. Лесничий нахмурился:
— Это лишнее. Псу можно оставить косточку, а мне достаточно простого «спасибо».
Игорь смущённо убрал деньги. Лена подошла, достала из кармана маленький серебряный крестик на тонкой цепочке:
— Это мама дала мне, когда я выходила замуж. Возьмите, пожалуйста, в знак благодарности.
Иван серьёзно посмотрел на неё и покачал головой:
— Это семейная ценность, оставьте себе. Важнее сохранить тёплые воспоминания.
Он вдруг снял со стены фотографию сына-курсанта, открыл шкатулку и достал маленький армейский значок.
— Держи, Артём. Сын носил его на счастье. Пусть теперь он охраняет тебя.
Мальчик засиял, прикрепляя значок к куртке.
— Спасибо, дядя Коля!
— Иван, — поправил лесничий, поглаживая собаку по спине.
УАЗик уехал, шум мотора затих. Иван с Рыжим остались стоять на дороге, снег поскрипывал под ногами.
— Ну что, дружище, — сказал Иван, хлопнув пса по боку, — вот тебе ещё повод порадовать жену, а?
Рыжий коротко тявкнул, будто отвечая: «Не грусти, хозяин, мы ещё пригодимся».
Через две недели на опушке появился новый указатель из струганного дуба: «Тропа „Брусничная“. 3 км до трассы. Будь осторожен!» А ниже была прикреплена металлическая табличка: «В благодарность лесничему Ивану Григорьевичу и псу Рыжему: за то, что лес стал немного добрее». Подпись: «Семья Кравченко».
Иван прочитал надпись, покачал головой:
— Вот ведь люди… не удержались.
Рыжий радостно прыгал вокруг, валялся в снегу и крутился, словно говоря: «Служба продолжается».
Весной в районной газете вышло небольшое интервью с Иваном. Он говорил простые вещи:
— Лес как человек. Сначала прислушайся, потом иди. А собачий лай — это тоже его голос.
В конце журналист спросил:
— О чём-нибудь жалеете?
Иван усмехнулся:
— О том, что жена не видит, как наш Рыжий спасает людей. Она бы сказала: «Это Москва виновата, плохо дрессируете». А потом всё равно принесла бы ему миску с кашей.
Лесничий погладил пса. Тот блаженно зажмурился и завершил разговор громким, довольным «гу-ав».
Казалось, сам лес вокруг стал тише — прислушивался, понимал.