Дорогой, ты даже не представляешь, какая я на самом деле, — тихо произнесла Анна, глядя в потолок.
Ты для меня лучше всех, — сонно пробормотал Вадим, обнимая жену.
Если бы он только знал, насколько пророческими окажутся эти слова. Анна едва заметно улыбнулась, вспоминая, как всё начиналось. Как она, дочь валютного миллионера, решила провести самый дерзкий эксперимент в своей жизни.
Их первая встреча была словно из фильма. Она тогда уже работала в районной библиотеке, играя роль скромной провинциальной девушки. Вадим заглянул за какой-то научной литературой — готовился к защите диплома. Взъерошенный, в поношенных джинсах, с пятном от кофе на рубашке.
— Простите, у вас есть что-нибудь по квантовой физике? — спросил он, щурясь.
— Третий стеллаж, верхняя полка, — ответила Анна, сдерживая улыбку. — Только туда нужно лестницу подставить.
— Может, поможете? — он смущённо почесал затылок. — А то я всё тут уроню, чувствую.
Так и завязался их роман — с падающих книг, нелепых шуток и разговоров до закрытия библиотеки. Вадим оказался простым парнем с острым умом и потрясающим чувством юмора. Он мог часами рассказывать о своих научных изысканиях, а потом внезапно выдать шутку, от которой Анна хохотала до слёз.
Предложение он сделал через полгода, в той же библиотеке.
— Понимаешь, — говорил он, нервно теребя коробочку с дешёвым кольцом, — я знаю, что не богат. Но я люблю тебя. И обещаю, что сделаю всё, чтобы ты была счастлива.
Анна согласилась, чувствуя укол совести. Но эксперимент был слишком важен — она хотела понять, как общество относится к женщинам без статуса и денег.
Первые звоночки прозвучали на свадьбе. Мать Вадима, Елена Петровна, окинула Анну таким взглядом, будто та была тараканом на праздничном торте. Анна понимала, что не все люди такие, но ей досталась крайне неприятная родня мужа.
— И это всё, во что ты смогла одеться? — процедила она, разглядывая простое белое платье невесты.
— Мама! — одернул её Вадим.
— Что «мама»? Я за тебя переживаю! Мог бы найти девушку и получше. Вон, дочь Людмилы Васильевны…
— Которая в прошлом году сбежала с фитнес-тренером? — фыркнула сестра Вадима, Марина. — Хотя, знаешь, даже она была бы лучшей партией.
Анна молча улыбалась, мысленно делая заметки в своём исследовательском дневнике. «День первый: классическое проявление социальной дискриминации на основе предполагаемого материального статуса.»
Через месяц после свадьбы к «воспитанию» невестки подключилась тётя Вадима, Зоя Александровна — женщина, больше всего любившая походы в МФЦ, такое у неё было хобби.
— Деточка, — говорила она сладким голосом, — а ты хоть готовить-то умеешь? А то Вадимушка у нас к хорошей кухне привык.
Анна, которая училась кулинарии у лучших шеф-поваров в Париже, скромно кивнула:
— Учусь потихоньку.
— Ох, беда-то какая, — всплеснула руками тётя Зоя. — Дай-ка я тебе свой рецепт мяска запишу. Только продукты-то сможешь купить? Они нынче дорогие…
Вечером Анна записывала в дневник: «Месяц первый: финансовое давление используется как инструмент социального контроля. Интересно, как быстро они бы изменили тон, узнав о моём годовом доходе?»
Вадим старался защищать жену, но делал это вяло, будто боясь идти против семьи.
— Милая, не обращай внимания, — говорил он. — Они просто переживают.
— О чём? Что я спущу весь твой бюджет? — усмехалась Анна.
— Нет, просто… ну, ты же понимаешь, они хотят для меня лучшего.
— А я, значит, не лучшее? — в такие моменты ей хотелось крикнуть правду, показать выписки со своих счетов, но она сдерживалась.
К концу первого года семейной жизни градус издевательств достиг предела. На дне рождения Вадима Елена Петровна превзошла саму себя.
А что это ты, Анечка, подарила мужу на праздник? — спросила она, разглядывая скромные наручные часы.
— То, что смогла, — тихо ответила Анна, вспоминая о коллекции швейцарских хронометров в своей лондонской квартире.
— Ну да, ну да… — протянула свекровь. — Главное ведь любовь, правда? Хотя любовь любовью, а мужчине статус нужен. Вон, Мариночка своему Коле машину на день рождения подарила.
— Взятую в кредит под бешеные проценты, которую Коля и будет оплачивать, — пробормотала Анна себе под нос, но её никто не услышал.
Вечером, оставшись одна, она достала свой дневник и написала: «Год первый. Промежуточные выводы: социальное давление усиливается пропорционально длительности контакта. Интересно, как долго я смогу продолжать этот эксперимент, прежде чем он разрушит мой брак?»
Она не знала, что ответ на этот вопрос появится очень скоро.
На второй год их брака Вадим получил повышение. Теперь он руководил небольшим отделом в IT-компании, и его родственники словно с цепи сорвались.
— Сынок, теперь тебе нужно соответствовать статусу, — щебетала Елена Петровна, демонстративно разглядывая потертые обои в их съемной квартире. — Может, подумаешь о смене… обстановки?
Анна мысленно представила, как достает платиновую карту и покупает пентхаус в центре города. Но вместо этого лишь пожала плечами:
— Нам и здесь неплохо.
— Конечно, тебе неплохо, — фыркнула Марина, сестра Вадима. — Ты же привыкла к… простоте.
«День 748-й эксперимента», — писала вечером Анна в своем дневнике. — «Социальный статус продолжает оставаться основным фактором оценки личности. Даже минимальное повышение доходов одного члена семьи провоцирует резкий рост претензий к другому, менее обеспеченному».
Все изменилось в один дождливый вторник. Тетя Зоя притащила в их дом очередную «приличную девушку» — дочь какого-то важного мужчины из управления района.
— Вадимушка, познакомься с Верочкой, — пропела она, подталкивая вперед накрашенную блондинку. — Она, между прочим, своё агентство недвижимости открыла!
Анна замерла с чашкой чая в руках. Она могла стерпеть многое, но это…
— Я сам в шоке! — сказал Вадим, непонимающе глядя на меня.
— А что Анна? — всплеснула руками Зоя Александровна. — Она поймет! Должен же ты подумать о своем будущем!
Верочка хихикнула:
— Да, кстати, у меня есть отличные варианты квартир. Могу показать… наедине.
Это была последняя капля. Анна встала, расправила плечи и произнесла:
— Думаю, пришло время для семейного ужина. В эту пятницу. Я приглашаю всех.
Пятница наступила слишком быстро и одновременно невыносимо медленно. Анна готовилась к этому вечеру как к премьере в театре. Она достала из тайника любимое платье от дорогого бренда, надела фамильные бриллианты и вызвала личного повара — впервые за два года.
Родственники явились в полном составе, предвкушая очередную возможность поглумиться над бедной невесткой. Елена Петровна даже притащила свою подругу Людмилу Васильевну — видимо, как зрителя для предстоящего спектакля.
— О, да у нас гости! — воскликнула Анна, открывая дверь. — Проходите, я как раз заказала ужин из ресторана.
— Заказала? — Марина прищурилась. — А деньги откуда?
Анна загадочно улыбнулась:
— Сейчас все узнаете.
Когда все расселись за столом (специально арендованным, антикварным, красного дерева), начался настоящий театр абсурда.
— А это что за вино? — принюхалась тетя Зоя к бокалу. — Что-то не похоже на наше, краснодарское…
— Прекрасное вино, урожай 1982 года, — небрежно бросила Анна. — Папа привез из своего погреба.
В столовой повисла тишина. Было слышно, как муха пытается пробиться сквозь стекло витражного окна.
— К-какой папа? — пробормотала Елена Петровна. — Ты же говорила, что сирота…
— О, это самое интересное, — Анна поднялась, держа бокал. — Видите ли, последние два года я проводила социальный эксперимент. Изучала, как общество относится к женщинам без видимого достатка и социального статуса. И, должен сказать, результаты оказались весьма… поучительными.
Она сделала паузу, наблюдая, как лица родственников мужа постепенно теряют цвет.
— Мой отец — валютный миллионер, — продолжила Анна, наслаждаясь моментом. — И всё это время я жила в скромности, чтобы понять, как вы будете относиться ко мне, если я не буду соответствовать вашим стандартам.
Вадим смотрел на неё, широко раскрыв глаза.
— Анна, что ты…
— Но теперь, — перебила она, — эксперимент окончен. И я думаю, нам всем стоит обсудить, как мы будем жить дальше.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем дорогих часов на стене. Анна улыбнулась, понимая, что её слова изменили всё.
Она сделала паузу. В столовой воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как у Людмилы Васильевны скрипят зубные протезы.
— Дело в том, что я — Анна Сергеевна Захарова. Да-да, та самая Захарова. Моя семья владеет холдингом «ЗахарГрупп». Возможно, вы видели наши офисы — такая стеклянная высотка в центре города.
Елена Петровна побледнела так, что стала сливаться со скатертью.
— А ещё у нас сеть пятизвёздочных отелей, — продолжала Анна, смакуя каждое слово. — И, кстати, то самое агентство недвижимости, где работает ваша Верочка, тоже наше. Папа купил его в прошлом году… как вы это называли? Ах да, «подумал о будущем».
Марина попыталась что-то сказать, но получился только сдавленный писк.
— И знаете что? — Анна обвела взглядом застывших родственников. — За эти два года я собрала потрясающий материал для своей книги. «Социальная дискриминация в современном обществе: взгляд изнутри». Думаю, она произведёт фурор в научных кругах. При этом большинство людей относится к таким, как я, прекрасно. Помогают, дают советы по делу. Но ваша семейка — это интересная аномалия.
Вадим сидел, вцепившись в подлокотники стула. Его лицо напоминало полотно Мунка «Крик».
— Ты… всё это время… — начал он.
— Да, милый. Я была не той, за кого себя выдавала. Но моя любовь к тебе — единственное, что было настоящим.
— А как же… — Елена Петровна наконец обрела голос, — как же все эти унижения? Ты же могла в любой момент…
— Остановить вас? — Анна усмехнулась. — Конечно. Но тогда эксперимент потерял бы чистоту. Кстати, вы не представляете, как было забавно слушать ваши рассуждения о том, что я недостойна вашего сына, когда мой годовой доход превышает стоимость всей вашей недвижимости.
Людмила Васильевна подавилась вином и закашлялась. Тётя Зоя торопливо теребила свою сумочку от Gucci (подделка, как успела заметить Анна).
— Но самое интересное, — Анна повернулась к мужу, — что ты, Вадим, оказался единственным, кто полюбил меня просто так. Без денег, без статуса, без…
— Без правды, — перебил он, вставая из-за стола. — Извини, мне нужно подышать воздухом.
Он вышел, оставив Анну стоять с недопитым бокалом вина. В столовой повисла гробовая тишина, нарушаемая только тихим всхлипыванием Марины и шелестом салфеток тёти Зои.
«День 730-й эксперимента», — мысленно отметила Анна. — «Результат достигнут. Цена… пока неизвестна».
Три недели после «ужина правды» пролетели как в тумане. Вадим не вернулся домой — ночевал у друга, забрав только самое необходимое. Родственники растворились, будто их и не было, только Марина иногда писала в ВК заискивающие сообщения: «Анечка, может, встретимся? Я тут подумала…»
Анна не отвечала. Впервые за два года она позволила себе быть собой — заказывала еду из любимых ресторанов, работала над книгой в своём дорогом ноутбуке (который всё это время прятала в антресоли) и страдала. Господи, как же она страдала.
— Знаешь, что самое смешное? — говорила она своей ассистентке Кате, единственной, кто знал правду с самого начала. — Я же правда влюбилась в него. По-настоящему.
— А он в тебя, — пожала плечами Катя, элегантным жестом размешивая сахар в капучино. — Иначе бы уже давно прибежал за деньгами.
Они сидели в любимой кофейне Анны — маленьком заведении на крыше того самого небоскрёба «ЗахарГрупп». Отсюда весь город казался игрушечным, особенно их съёмная квартира в спальном районе.
— Вчера папа звонил, — Анна грустно усмехнулась. — Сказал, что я сумасшедшая. Могла бы просто написать статью, основываясь на чужих исследованиях.
— А ты?
— А я ответила, что в том и дело — все пишут, основываясь на чужих историях. Никто не хочет пройти через это сам.
Катя допила кофе и вдруг спросила:
— Слушай, а вот если бы можно было отмотать время назад… Ты бы что-нибудь изменила?
Анна задумалась, глядя на город внизу:
— Знаешь… наверное, да. Я бы рассказала ему правду. Не сразу, но… До свадьбы точно.
Вадим появился внезапно — просто позвонил в дверь их съёмной квартиры в семь утра. Анна открыла, закутанная в шёлковый халат от Valentino (она больше не пряталась), и замерла. Она всё ещё не переехала в дорогие апартаменты, ждала его.
— Привет, — хрипло произнёс он. — Можно войти?
Он похудел, под глазами залегли тени. Анна молча отступила, пропуская его в квартиру.
— Я тут думал… — начал Вадим, нервно теребя ключи.
— Двадцать три дня, — перебила Анна.
— Что?
— Ты думал двадцать три дня. Я считала.
Он криво усмехнулся:
— А это тоже часть эксперимента? Подсчёт дней разлуки?
— Нет, — она покачала головой. — Это часть любви.
Вадим опустился на их старый диван — тот самый, который они купили в ИКЕА, хотя Анна могла позволить себе мебель из цельного красного дерева.
— Знаешь, что я понял за эти дни? — спросил он, глядя в пол. — Я всё пытался вспомнить момент, когда ты была неискренней со мной. И не смог.
Анна села рядом, сохраняя дистанцию:
— Потому что я никогда не притворялась в главном. Только в мелочах.
— Мелочах? — он горько рассмеялся. — Ты называешь мелочью то, что ты наследница многомиллионного состояния?
— Да! — вдруг вспыхнула она. — Потому что деньги — это не я! Это даже не моя заслуга, я просто родилась в богатой семье. А ты полюбил меня — настоящую меня, которая смеётся над твоими глупыми шутками, которая обожает читать научную фантастику, которая…
— Которая два года вела дневник, записывая каждое унижение от моей семьи, — закончил он тихо.
Анна отвернулась к окну, пытаясь собраться с мыслями. Первые лучи солнца пробивались сквозь неплотно задвинутые шторы, которые они когда-то вместе выбирали в магазине. Дешёвые, зато любимые.
— Знаешь, — тихо начала она, всё ещё глядя на просыпающийся город, — когда мне было шестнадцать, у меня была лучшая подруга. Обычная девчонка из соседнего дома. Мы с ней часами болтали обо всём на свете, делились секретами. А потом её мама узнала, чья я дочь… — Анна горько усмехнулась. — Через неделю начала намекать, что неплохо бы съездить с ней в Европу на каникулы… Просто потому, что я могу себе это позволить.
Она повернулась к Вадиму, и в её глазах блестели слёзы:
— Я не хотела, чтобы наша история началась с денег. Хотела убедиться, что меня полюбят просто так, за меня саму. Глупо, да?
Как папины партнёры заискивают перед ним, как мои однокурсники в Лондоне делились на «своих» и «чужих» по размеру счёта… Я хотела доказать, что это реально существует. Что это не выдумки.
— И что, доказала? — в его голосе больше не было горечи, только усталость.
— Да. Но знаешь, что я поняла? — она придвинулась ближе. — Что есть вещи важнее любых экспериментов. Например, доверие.
Вадим наконец поднял глаза:
— И что теперь?
— Теперь… — Анна достала из сумки толстую тетрадь — свой дневник исследования. — Теперь я хочу сжечь это. К чёрту науку, к чёрту эксперименты. Я просто хочу быть с тобой.
Он смотрел на неё долгим взглядом:
— А как же твоя книга?
— Напишу новую. О том, как чуть не потеряла самое важное в погоне за научной славой.
Вадим протянул руку и взял дневник:
— Знаешь, я тоже кое-что понял за эти дни. Я злился не из-за денег. Я злился, потому что думал, что всё это было притворством.
— Но это не так, — тихо произнесла Анна.
— Я знаю. Теперь знаю, — он вдруг улыбнулся. — Кстати, а что там насчёт моих дурацких шуток?
Она рассмеялась сквозь слёзы:
— Ну, например, твоя любимая про физика-теоретика и кота Шрёдингера в баре…
— Который одновременно пьян и трезв, пока бармен не проверит его паспорт! — подхватил Вадим, и они засмеялись вместе, как в те самые дни, когда всё только начиналось.
Через час они сидели на кухне, пили растворимый кофе (хотя в сумке Анны лежали ключи от пентхауса с профессиональной кофемашиной) и обсуждали будущее.
— Значит, начнём заново? — спросил Вадим.
— Да. Только теперь без секретов. И знаешь что? Давай останемся здесь, в этой квартире.
— Но ты же можешь…
— Могу, — кивнула она. — Но не хочу. Здесь началась наша история. Здесь и продолжим. Сделаю хороший ремонт и ещё поживём здесь хотя бы год.
Вадим улыбнулся:
— А как же мама? И Марина? И тётя Зоя?
— О, они теперь от меня не отвертятся, — Анна хитро прищурилась. — Будут приходить на семейные ужины и есть самую простую еду. Никакого вина за тысячи долларов.
— Жестоко, — рассмеялся он.
— Зато честно.
В дверь позвонили — это была Марина с огромным тортом и виноватым выражением лица.
— Анечка, я тут подумала… — начала она заготовленную речь.
— Проходи, — перебила Анна. — Будешь растворимый кофе?
Марина растерянно моргнула, но кивнула. А Вадим, глядя на это, понял: всё действительно будет хорошо. Потому что настоящая любовь — она не в дорогом вине и брендовых вещах. Она в растворимом кофе, который пьёшь с близкими людьми в маленькой съёмной квартире.
И это уже не эксперимент. Это жизнь.
Глава два
Прошло полгода с того дня, когда наследница холдинга «ЗахарГрупп» раскрыла свой двухлетний социальный эксперимент. Полгода, как её муж узнал, что его скромная библиотекарша на самом деле может купить всю библиотеку вместе со зданием. Они помирились, да. Но Вадим до сих пор вздрагивал каждый раз, когда Анна пыталась сделать ему подарок.
В итоге семья всё же переехала в более просторную квартиру.
— Я езжу на метро, и меня это устраивает, — добавил он твёрдо.
— На метро? — в дверях гаража появилась Елена Петровна, его мать. После «великого разоблачения» она стала частой гостьей в их новой квартире. — Вадюша, но это же несолидно! Ты же теперь…
— Кто я теперь, мама? — резко обернулся он. — Муж богатой женщины?
Анна поморщилась. Каждый такой разговор был как удар под дых.
Вечером она сидела в своём кабинете, рассеянно листая финансовые отчёты. Вадим ушёл на крышу — он часто там бывал в последнее время, словно пытался сбежать от золотой клетки, в которой внезапно оказался.
В дверь постучали — это была Катя, её верная помощница.
— Как думаешь, — спросила Анна, не отрывая взгляд от цифр, — можно ли быть слишком щедрой?
— Смотря для кого, — Катя присела на краешек стола. — Знаешь, моя бабушка говорила: «Некоторым людям проще простить обиду, чем благодеяние».
Анна наконец подняла глаза:
— Думаешь, он чувствует себя… обязанным?
— Думаю, он чувствует себя потерянным. Представь: всю жизнь он строил свой путь, карьеру, а теперь каждый второй шепчется за спиной — мол, зачем работать, если жена миллионерша?
Анна вспомнила сегодняшний разговор в гараже. Да, Вадим отказался от машины. Но дело было не в цене — она видела, как загорелись его глаза при виде серебристого спорткара. Дело было в том, что он не хотел быть «мужем богатой женщины».
Позже вечером она нашла его на крыше. Вадим стоял у парапета, глядя на огни города.
— Помнишь нашу первую встречу? — спросила Анна, подходя ближе. — В библиотеке?
— Когда я чуть не уронил стеллаж с книгами по квантовой механике? — усмехнулся он. — Конечно.
— Знаешь, что я подумала тогда? «Вот человек, который не боится просить о помощи».
Вадим повернулся к ней:
— К чему ты это?
— К тому, что ты изменился. Теперь ты скорее свалишься с лестницы, чем попросишь поддержки.
— Это другое, — он покачал головой. — Тогда я просил помощи у равной. А сейчас…
А теперь что? — в ее интонации слышалась просьба. — Я внезапно превратилась в другого человека только из-за наличия капитала?
Нет! — он провел ладонью по челке. — Но ты не осознаешь. Каждый раз, когда ты стремишься что-то мне преподнести, я испытываю чувство… неполноценности. Будто сам неспособен позаботиться о себе. А потом еще и твой родитель…
Анна насторожилась:
Какой интерес папы имеет здесь?
Он предложил мне должность в совете управляющих. Просто так, без опыта, исключительно потому, что я супруг его дочери.
И каков твой ответ?
Сказал, что подумаю. Но оба знаем – откажусь.
Они замолчали. Вдалеке сигналили автомобили, ветер приносил обрывки мелодий из соседнего питейного заведения.
Вадим, — произнесла Анна шепотом, — два года я выдавала себя за бедняжку, чтобы встретить того, кто полюбит меня настоящую. И вот, когда я могу быть собой, ты этому препятствуешь.
О чем речь?
О том, что естественно для меня – радовать избранника. Делиться своим достатком. Однако ты отвергаешь каждый мой порыв, словно это что-то недостойное.
Вадим положил руку ей на плечи:
Я хочу достигать самостоятельно. Понимаешь?
Понимаю, — она прильнула к нему. — Но знай: тебе не требуется ничего доказывать. Ни мне, ни родителям. Ты уже доказал главное – способность любить без условий.
Он фыркнул:
Даже если эта любовь зародилась в рамках эксперимента?
Именно поэтому.
Внезапно перед глазами Анны поплыло. Она качнулась, и Вадим крепче стянул ее к себе:
Эй, все хорошо?
Да, просто… — она задумалась, прислушиваясь к себе. — Знаешь, возможно, нам стоит провести новый эксперимент.
Какого рода?
Проверить, как ты справишься с ролью отца.
Вадим застыл, медленно постигая смысл ее слов.
Елена Петровна рассыпала чашку, узнав новость. Фарфор разлетелся по начищенному паркету, образовав причудливый узор осколков.
В положении? — переспросила она, хватаясь за грудь. — И когда…
Через семь месяцев, — ответил Вадим, берясь за метлу. Он по-прежнему игнорировал услуги домработницы, хотя Анна предлагала неоднократно.
Господи, — воскликнула мать, — надо же… Надо срочно готовиться! Роддом, коляска, кроватка…
Вот уникальная версия текста:
Я обо всем позабочусь сам, — твердо заявил Вадим.
На свои заработки? — пренебрежительно хмыкнула Елена Петровна. — Сынок, не выдумывай. У Анечки есть все возможности…
Вадим так сжал древко веника, что костяшки пальцев побелели.
Знаешь, что меня больше всего смущает? — размышлял он вслух вечером, лежа в постели. — Все окружающие считают, что мне нужно просто расслабиться и предоставить тебе принимать решения.
Анна нежно провела рукой по едва заметному животу:
А чего бы хотел ты?
Я стремлюсь… — он запнулся. — Желание быть отцом, а не приложением к состоятельной жене. Самому подобрать коляску для нашего малыша. Даже если она будет менее функциональной, зато…
Зато оплаченная твоими средствами? — мягко закончила Анна.
Именно! — он резко сел на кровати. — Понимаешь, я не против твоего достатка. Честно. Но хочу, чтобы наш ребенок знал – его папа тоже чего-то стоит.
Анна задумчиво уставилась в потолок. Затем неожиданно спросила:
А если мы попробуем другой вариант?
Какой именно?
Вспоминаешь мой проект? — повернулась она к нему. — Когда выдавала себя за простую библиотекаршу? А теперь давай вместе проведем исследование.
Вадим удивленно поднял брови:
Какое?
Предлагаю девять месяцев существовать только на твои доходы. Все необходимое для ребенка будем покупать исключительно на заработанные тобой деньги. А мои средства пусть останутся резервным фондом.
Ты серьезно? — недоверчиво глянул на нее муж. — А как же…
Родильный дом? Гувернантка? Престижный детский центр? — Анна улыбнулась. — Мама рожала меня в обычном медучреждении. И ничего, вышла вполне достойной.
Новость о «исследовании беременности», как окрестила его Катя, вызвала бурную реакцию.
Ты сошла с ума! — возмущался отец Анны по телефону. — В твоем состоянии…
В моем положении многие женщины России живут на доходы мужей, папа.
Но ты не обычная женщина! Ты моя дочь!
Именно поэтому я и желаю это осуществить, — твердо заявила Анна. — Чтобы наш ребенок знал: его родители могут справиться с любыми трудностями, даже без миллионов.
Марина, сестра Вадима, отреагировала по-другому:
Можно я тоже приму участие в исследовании? — спросила она, покраснев. — У нас с Колей… Короче, мы тоже скоро станем родителями.
Так их «проект» неожиданно получил новых участников. Марина с Колей также решили отказаться от финансовой поддержки семьи. Елена Петровна была вне себя:
Вы что, оба рехнулись?! Две беременные и обе изображают непонятно кого!
Но постепенно начали происходить удивительные изменения. Вадим и Коля, молодые программисты, создали приложение для начинающих родителей – с рекомендациями, где найти недорогие товары для детей, как экономить на покупках, какие документы нужны для получения различных выплат. Заказы полились рекой.
Анна наблюдала за мужем с тихой гордостью. Он словно расцвел, осознав, что может обеспечивать семью своими силами, без чужой помощи.
Знаешь, что забавно? — однажды сказала она Кате. — Все полагают, что я делаю это ради Вадима. Похоже, я делаю это ради себя самой.
Вот уникальная версия текста:
Что имеешь в виду?
То, что всю жизнь я была «дочерью состоятельных родителей». Затем превратилась в «бедную библиотекаршу». Теперь снова стала «богатой наследницей». А мне хочется просто быть… обычной будущей матерью, которая ходит в консультацию и терпеливо ждет своей очереди на УЗИ.
Катя покачала головой:
Ты неправдаrepairна. Вечно затеваешь какие-то исследования.
Но на этот раз всё честно, — улыбнулась Анна, поглаживая заметно округлившийся живот. — И знаешь что? По-моему, это исследование пришлось по душе всем его участникам.
А в кармане её простого платья хранилась очередная распечатка из женской консультации. И среди размытых пятен и цифр скрывалась маленькая тайна, о которой она пока не рассказала даже Вадиму.
На УЗИ четко различались два крошечных силуэта.
Двойня? — Вадим рухнул на пол в коридоре роддома, прислонившись к стене. — То есть… двое?
Бывает, — улыбнулась акушерка, протягивая ему стакан воды. — Не первый случай такой реакции.
Анна наблюдала за мужем из кресла-каталки. Схватки начались внезапно, раньше срока. Она как раз заполняла анкету для их «исследовательского» приложения, когда поняла – пришло время.
Милый, — позвала она. — Ты ведь хотел стать полноценным отцом? Вот тебе сразу двойная возможность.
Вадим поднял на неё потрясенный взгляд:
Ты знала?
Три месяца уже.
И молчала?
Хотела сделать подарок на день рождения, но наши малышки решили иначе.
Елена Петровна примчалась через полчаса, нагруженная сумками.
Я же предупреждала! — причитала она, доставая различные баночки и коробочки. — Нужно было готовиться заранее! А вы со своим исследованием…
Мам, — перебил Вадим, — у нас всё готово.
Он достал телефон и открыл таблицу. Там были детально расписаны все расходы за последние месяцы: коляска (бывшая в употреблении, но идеальная), кроватка, пеленки, одежда…
На всё это хватило только твоей зарплаты? — недоверчиво спросила мать.
И не только зарплаты, — улыбнулся Вадим. — Наше приложение для родителей уже приносит хороший доход. Мы с Колей даже офис арендовали.
Анна закрыла глаза, пережидая новую волну боли. Она вспомнила, как месяц назад Вадим вернулся домой растрепанный и счастливый.
Представляешь, — говорил он, — к нам проявил интерес инвестор! Готов купить контрольный пакет за…
Он назвал сумму, способную ошеломить любого человека. Анна лишь улыбнулась – она привыкла к таким цифрам с детства.
И что ты ответил?
Сказал, что обдумаем. Но знаешь… Мне кажется, мы с Колей справимся самостоятельно.
Роды оказались сложными. Анна металась в бреду, близнецы шли неправильно, врачи говорили что-то про экстренное…
Очнулась она уже в палате. Сквозь полуопущенные веки увидела Вадима – он сидел между двумя кроватками и что-то нашептывал.
…а потом ваша мама устроила самый изощренный проект в мире. Притворилась бедной, представляете? А я повелся, — он усмехнулся. — Хотя знаете что? Я бы снова повелся. Ведь благодаря этому проекту я осознал самое важное…
И что же? — прошептала Анна.
Вадим обернулся:
А, очнулась? — он подошел к кровати. — Как себя чувствуешь?
Нормально. Так что ты осознал?
Что истинное богатство – это не капитал, — он погладил её по щеке. — Это возможность быть собой. Ты предоставила мне эту возможность дважды. Сначала когда выдавала себя за бедную, а затем когда согласилась жить на мою зарплату.
Формально это была моя идея, — улыбнулась Анна.
Формально я всё равно тебя люблю.
Через некоторое время в коридоре послышался шум – прибыла группа поддержки во главе. Марина, с огромным животом, опираясь на Коля. Елена Петровна с очередными сумками. Катя с ноутбуком – «вдруг срочная работа». Даже отец Анны явился, хотя продолжал бурчать про «эти странные исследования».
Ой, — выдохнула Марина, заглядывая в кроватки. — Какие они крошечные!
Зато их двое, — пошутил Коля.
Как назовете? — поинтересовалась Елена Петровна.
Анна переглянулась с мужем:
Мы думаем… Вера и Надежда.
Почему не Любовь? — удивилась Катя.
Потому что любовь у нас уже есть, — ответил Вадим. — А вера в себя и надежда на лучшее – это то, чему нас научили все эти исследования.
Через месяц они вернулись домой.
Анна сидела в кресле, кормя одну из дочерей, когда зазвонил телефон. Это был представитель крупной инвестиционной фирмы.
Госпожа Захарова? Мы заинтересовались приложением вашего мужа. Хотели бы обсудить возможность…
Простите, — перебила Анна, улыбаясь, — но по всем вопросам финансирования обращайтесь к создателю проекта. Я здесь ни при чем. Я просто… счастливая супруга и мама.
Она положила трубку и посмотрела на дочь. Малышка уже спала, посапывая во сне. Из кабинета доносился голос Вадима – он обсуждал с Колей обновление приложения.
«Проект завершен», — подумала Анна. — «Выводы? Любовь не измеряется деньгами. Счастье не зависит от размера счета. А истинное богатство – это возможность быть собой и позволять быть собой другим».
Главные ценности были здесь – в детской кроватке, в голосе мужа из соседней комнаты, в простом обручальном кольце на пальце.
И больше не требовалось никаких проектов, чтобы это доказать.