Я думала, что возвращаюсь домой. Вместо этого я попала в настоящий кошмар. Мои вещи были выброшены на улицу, как мусор. Когда я подняла глаза, это была не мой муж, который выгнал меня из дома. Это была его любовница, думающая, что она победила. Но карма никогда не оставляет долги невыплаченными.
Пятнадцать лет. Столько я была замужем за Джошем. Пятнадцать лет, строя дом вместе, воспитывая наших двоих детей и веря, что мы команда. И вот однажды я пришла домой и обнаружила, что ВСЕ мои вещи выброшены на улицу в коробках.
Я стояла там, как вкопанная, пока прохожие проходили мимо, рассматривая мою жизнь, как кучку выброшенного мусора. Моя одежда, моя обувь, поделки моих детей, моя свадебная платье — все это было брошено на асфальт, как будто я никогда не была важна.
Один прохожий замедлил шаги, бросив мне жалостливый взгляд. «Вы в порядке, мадам?»
Я не могла ответить. Я застыла, глядя на остатки своей жизни, рассыпанные по газону. Среди вещей были поделки моих детей, сыпавшиеся из порванной коробки для обуви.
Затем распахнулась дверь. И вот она — Виктория. Любовница Джоша. Она была молодой, самодовольной, красивой и стояла в дверном проеме, как будто она была здесь хозяйкой.
Она скрестила руки, наклонив голову. «Ты больше не живешь здесь, Саманта. Собери свои вещи и уходи.»
Я тяжело сглотнула, сердце забилось быстрее. «Что ты имеешь в виду? Где Джош?»
Джош появился на виду, совершенно не взволнованный. Его лицо было холодным и отстраненным… как будто я была для него чужой, а не той женщиной, которая любила его больше десяти лет.
«Что это все значит?» — потребовала я, указывая на свои вещи.
Джош вздохнул, теряя виски, как будто я была причиной всех проблем. «Все закончено, Сэм. Я пошел дальше. Тебе тоже нужно двигаться дальше.»
Эти слова вырвали у меня воздух. Пошел дальше? Просто так?
«Пятнадцать лет,» — прошептала я, мой голос сорвался. «Пятнадцать лет, Джош. Все ли это было настоящим? Я когда-нибудь была для тебя чем-то большим, чем просто вещью, которой можно избавиться?»
Его глаза на мгновение потемнели, но вскоре снова стали жесткими. «Это было настоящим… пока не стало не таким.»
«Джош, у нас двое детей!» — крикнула я.
Виктория рассмеялась, прижимаясь к боку Джоша, как будто она имела на это право. «И они останутся здесь… с нами.»
Я повернулась к Джошу, отчаянная, злая и совершенно разбитая. «Ты даже не позволишь мне забрать их?»
Он пожал плечами. «У тебя нет места для жизни. Какая ты мать, если так поступишь?»
«Какая ты отец, если разрушаешь жизнь своей матери?» — прошипела я, дрожа от ярости. «Какой ты человек, который выбрасывает пятнадцать лет жизни, как будто это ничего не значило? Они когда-нибудь увидят тебя таким, какой ты есть.»
«Убирайся!» — прошипел он, пока Виктория издевательски засмеялась.
Я не могла дышать. Мои руки дрожали, когда я наклонилась и засунула свои вещи в ближайшую коробку. У меня не было дома. Не было работы. И не было места, куда бы я могла пойти.
Из-за двери послышался маленький голос. «Мамочка?» Лицо моей дочери, полное слез, появилось в дверях, рядом с ней стоял мой сын.
«Все в порядке, детки,» — сказала я, пытаясь придать голосу уверенность. «Мамочка просто… поедет в небольшое путешествие.»
«Когда ты вернешься?» — спросил мой сын, его нижняя губа подрагивала.
Я посмотрела на Джоша, молча умоляя. Но его выражение лица оставалось каменным.
«Скоро,» — пообещала я, хотя не имела понятия, как сдержу это обещание. «Я люблю вас обоих. Никогда не забывайте об этом.»
Я не боролась. Я не могла. Потому что в тот момент, когда я снова посмотрела на своих детей, стоящих в дверях и плачущих, я знала, что если сейчас сдамся, я не смогу встать.
Я вызвала маленький грузовик, загрузила свои коробки и уехала. Я не оглядывалась, потому что если бы я это сделала, я бы не смогла уйти.
Я жила у сестры в течение следующего месяца, чувствуя себя как призрак самой себя. Я едва спала и почти не ела. Я просто смотрела в потолок ночами, пытаясь понять, как я стала настолько ненужной человеку, которому я отдала все.
«Сэм, тебе нужно что-то поесть,» — настаивала сестра, ставя передо мной тарелку.
«Я все время вижу их лица,» — шептала я. «Мои детки… плачущие у двери. Как он мог так поступить с ними? Со мной?»
Моя сестра села рядом, взяв меня за руку. «Он трус, Сэм. Слабый, жалкий трус, который не смог справиться с реальностью своих поступков.»
Как Джош мог так поступить? Как он позволил ЕЙ войти в мой дом и лишить меня достоинства? И как, черт возьми, я верну своих детей?
«Я позвонила трем адвокатам на этой неделе,» — сказала я сестре как-то вечером. «Все говорят одно и то же — без денег на адвоката, без постоянного адреса…» Я умолкла.
«Мы что-нибудь придумаем,» — пообещала она, сжала мне плечо. «Он не отделается с этим.»
У меня не было ответов. Я чувствовала безнадежность. Но карма подготовила другие планы.
Через месяц мама Джоша, Жанна, пришла к моей сестре домой.
Она села в моей гостиной, ее глаза были полны сожаления. Мы никогда не ладили. Она считала меня слишком современной, слишком независимой и слишком «мягкой» с Джошем. Но в тот день она смотрела на меня как-то иначе.
С сожалением.
«Я воспитала его лучше,» — сказала она, теребя руки на коленях. «Я не узнаю того человека, которым он стал.»
«Я была опустошена, когда увидела, что мои вещи выброшены. Я все еще в шоке. Я была всего два дня у сестры. Я не понимаю, что пошло не так… что заставило его…» Я замолчала, слезы угрожали прорваться.
Она сделала глубокий вдох. «Я только что узнала, что случилось. Извини, что вмешалась так поздно, Саманта. Джош — мой сын, но то, что он сделал, было ОЧЕНЬ неправильно. Ты — мать его детей, и в этой истории я стою на твоей стороне. И не только я…»
Затем она передала мне свой телефон. И вот тогда все изменилось.
На другом конце видеозвонка был дедушка Джоша, Тео — человек, который редко говорил с кем-либо, и одобрение которого Джош пытался заслужить всю свою жизнь.
Его острые глаза встретились с моими. «Мне очень жаль, дорогая,» — сказал он. «Он не имел права выгонять тебя. Этот дом принадлежит мне. Но я решил изменить это.»
Я сидела, ошеломленная, не в силах говорить.
«Когда я болел, ты была единственной, кто остался рядом со мной. Не мой внук. Не его любовница.» Он замолчал, затем добавил, «Ты не обязана была быть там, но ты выбрала помочь мне после инсульта. И я никогда этого не забуду. Для меня ты — моя внучка… возможно, даже больше, чем он мой внук.»
Я закрыла рот, слезы катились по щекам.
«Я была там, потому что мне было важно о тебе,» — прошептала я сквозь слезы. «Потому что так поступают с семьей.»
«И это точно так,» — кивнул он твердо. «Ты — семья, Саманта. И всегда будешь.»
«Этот дом теперь твой,» — завершил он. «Для тебя и для детей.»
«Но что будет с Джошем?» — спросила я, все еще не веря в происходящее.
Его лицо стало жестким. «Мой внук сделал свой выбор, и теперь ему придется жить с последствиями. Я отправлю все бумаги.»
На следующий день Жанна и я поехали в МОЙ дом.
Когда мы заехали на подъездную дорожку, мои руки дрожали. «Что если он откажется уйти? Что если —»
«Тогда вызываем органы,» — твердо сказала Жанна. «Дом теперь юридически твой. Он не имеет на него прав.»
Я шла по дорожке, сердце колотилось. В последний раз, когда я была здесь, меня выбросили, как мусор. Но теперь я возвращалась, чтобы вернуть то, что было моим, и распахнула дверь.
Виктория стояла на кухне в моем халате, пьющая кофе из моей любимой кружки. Она повернулась, потрясенная. «Что ты здесь делаешь?»
Я улыбнулась, медленно и остро. «О, ты скоро это узнаешь.»
Через секунду вошел Джош, глаза его горели. «Ты не можешь просто прийти сюда, Саманта!»
«Не могу?» — спросила я, с новой силой в голосе. «Этот дом был моим задолго до того, как стал ее.»
«Нет, ты не имеешь права —»
Жанна шагнула вперед, держа в руках копию юридических документов. «На самом деле, она имеет право. Потому что этот дом тебе не принадлежит.»
Лицо Джоша побледнело. Его руки задрожали, когда он выхватил бумаги. «ЧТО… что это такое?»
«Подарок от твоего дедушки,» — сказала я, скрестив руки. «Для меня.»
Виктория засмеялась, качая головой. «Это шутка.»
«О, нет, милая,» — сказала я, наклонив голову. «Шутка была думать, что ты можешь забрать мой дом и отделаться этим.»
И затем я произнесла слова, которые ждала сказать с того момента, как она выбросила меня.
«Собери свои вещи и УХОДИ, или я выброшу их так же, как ты это сделала.»
Сначала она просто стояла там. Потом на ней напал паника. «ДЖОШ!» — завопила она, хватая его за руку. «Сделай что-нибудь!»
Но Джош стоял, смотря на бумаги, осознание того, что он потерял ВСЕ.
«Мам,» — обратился он к Жанне, с отчаянием в глазах. «Ты не можешь быть серьезной. Это… это мой дом!»
«Нет,» — спокойно ответила Жанна. «Это был дом семьи, которую ты разрушил. И теперь он принадлежит Саманте.»
Его любовница вцепилась в него, но он едва заметил ее. Его губы раскрылись, глаза наполнились слезами. «Нет… пожалуйста. Не делай этого со мной.»
«Не делаю этого с тобой?» — рассмеялась я. «Как ты не сделал это со мной? С твоими детьми? Ты выбросил 15 лет без сожалений. Ты унизил меня перед моими детьми. Ты забрал все у меня!»
«Ты знаешь, как это — не иметь ничего? Потерять не только дом, но и свое достоинство? Объяснять детям, почему ты больше не можешь укладывать их в постель?»
«Сэм, мне жаль.»
Но я была уже закончена. И к концу дня Джош и Виктория не имели выбора, кроме как собрать свои вещи и уйти.
Когда они небрежно собирали свои вещи, я наблюдала за этим из окна. Виктория уже ругала его, ее лицо было искажено яростью.
«Это твоя вина!» — кричала она. «Ты обещал мне этот дом! Ты обещал мне все!»
Джош выглядел сломленным, согнувшимся, как человек, который в два раза старше его. «Я знаю,» — пробормотал он. «Извини.»
«Извинения не исправят этого!» — ответила она. «Куда нам теперь идти?»
Позже я узнала, что они расстались почти сразу. Оказалось, что предательство не так уж и крепка основа для отношений.
Что касается меня? Я вернула своих детей. Я укладывала их в свои постели, в их дом, и в первый раз за долгое время почувствовала себя в безопасности и облегчении.
«Мам,» — спросил мой сын той ночью, когда я укладывала его. «Папа когда-нибудь вернется?»
Я села на край его кровати, осторожно подбирая слова. «Твой папа сделал плохие выборы, детка. Но он всегда будет твоим папой, и он тебя любит.»
«Но он причинил тебе боль. Я видел это. Я слышал, что он тебе сказал.»
Я тяжело сглотнула. «Иногда взрослые делают ошибки. Очень большие. Но это не значит, что ты должен перестать любить своего папу.»
«Могу ли я быть на него злым?» — спросил он.
Я кивнула, поглаживая его по волосам. «Ты можешь чувствовать все, что угодно. Просто знай, что это никогда не было твоей виной.»
Перед тем, как выключить свет той ночью, моя дочь прошептала: «Мамочка? Мы теперь будем в порядке?»
Я поцеловала ее в лоб, пригладив волосы. «Мы уже в порядке, детка.»
Той ночью, когда дети спали, я сидела одна на веранде, глядя на звезды. Дом был тихим и спокойным, как давно не было.
Текстовое сообщение пришло на мой телефон. Это было от Джоша: «Извини. За все. Я сделал самую большую ошибку в своей жизни.»
Я долго смотрела на сообщение, затем набрала в ответ: «Да, ты сделал. Но наши дети заслуживают большего, чем то, что ты им показал. Они заслуживают родителей, которые показывают уважение, честность и целеустремленность. Так что становись лучше, Джош… не для меня, а для них.»
Я положила телефон, чувствуя, как внутри что-то меняется. Не прощение, конечно, но освобождение. Тот яд, что съедал меня изнутри, начал отступать, уступив место новой уверенности.
Потому что в конце концов карма всегда требует расплаты. И на этот раз она была полностью оплачена.
Но история на этом не закончилась. Это было только начало новой главы, где я вернула не только свой дом, но и себя. Где я показала своим детям, что иногда жизнь сбивает с ног, но главное — это подняться, стать сильнее и мудрее.
И что самое важное, я показала им, что настоящая любовь не выбрасывает людей, когда это удобно. Она остается, борется и терпит… как я.