Молли жила трудной жизнью. Её главным беспокойством был её сын, Томми. Постоянные смены школ и городов плохо сказывались на нём. Он начал задирать других детей и устраивать драки. Она никогда не думала, что один звонок в кабинет директора может вернуть часть её жизни, которую она считала утраченной.
Молли тихо сидела напротив мужа, Найджа, за обеденным столом, когда они делили напряжённый ужин. Единственным звуком, нарушавшим тяжёлую тишину, был звон столовых приборов.
Найджа была полна раздражения, и это отражалось в его поведении — он прокалывал свою еду, почти не делая глотков. Лоб был нахмурен, а рот сжался в тугую линию.
Наконец, он пробормотал себе под нос: «Это пережарено», отодвигая тарелку с выражением презрения.
Слова Найджа заставили Молли почувствовать, как её сердце опускается. Она старалась изо всех сил приготовить еду, но казалось, что ничего, что она сделала, больше не угодит Найджу. Его следующие слова глубже ранили её.
«Почему ты не можешь заставить своего сына вести себя? Он всегда создаёт проблемы, и это усложняет нашу жизнь.»
То, как Найдж обращался к Томми как «к твоему сыну», болезненно отразилось на Молли. Он никогда не называл Томми «нашим сыном», всегда дистанцировался от мальчика.
Несмотря на то что они были вместе столько лет, Найджа так и не принял Томми как своего.
Томми не был биологическим сыном Найджа, но Молли надеялась, что со временем он научится любить его как настоящий отец.
Но постоянные переезды и нестабильность, похоже, разрушали их семью, а нетерпение Найджа становилось всё более заметным с каждым днём.
Найджа трудно было найти стабильную работу, и он путешествовал из одного города в другой, устраиваясь на любые временные работы, которые только мог найти.
Каждый раз, теряя работу, они снова меняли место жительства, паковали вещи и переезжали в новый город.
Молли старалась поддерживать семью, заботиться о Томми и делать всё, чтобы сохранить их маленькую семью вместе. Но для Томми, которому было всего восемь лет, постоянная нестабильность сказывалась всё сильнее.
Каждый раз, когда они переезжали, Томми приходилось привыкать к новой школе, новым друзьям и учителям.
Неудивительно, что он начал вести себя плохо в школе. Он сменил три школы всего за последний год, и ему становилось всё труднее следить за учебой.
Частые переезды означали, что он так и не мог найти место, где он бы почувствовал себя нужным.
Молли постоянно переживала за него, зная, как трудно ему, но чувствуя себя бессильной помочь.
Внезапно раздался звонок, нарушивший неприятную тишину, которая установилась за столом.
Молли протянула руку к телефону, опасаясь, что принесёт этот звонок.
Когда она услышала голос на другом конце линии, её сердце опустилось ещё ниже.
«Миссис Джонс, нам нужно поговорить о Томми», — прозвучал голос миссис Колинц, директора школы. Её тон был серьёзным, и Молли поняла, что будет дальше.
«Его поведение беспокоит нас, и мы хотели бы, чтобы вы пришли в школу завтра, чтобы поговорить с его учителем.»
Молли вздохнула, её сердце было тяжёлым. Этот разговор был неизбежен. Она согласилась встретиться с учителем, надеясь, что это не приведёт к очередному исключению.
Если Томми исключат из этой школы, найти другую, которая согласится принять его, будет почти невозможно.
Тяготы ситуации давили на неё, когда она повесила трубку, чувствуя себя более одинокой и беспомощной, чем когда-либо.
На следующий день Молли вошла в школу, крепко держа Томми за руку. Коридоры были тихими, но её сердце колотилось с каждым шагом в сторону кабинета директора.
Стены, казалось, сжимались, усиливая её тревогу. Она ощущала, как Томми сжимает её руку — это было отражение его собственного беспокойства.
Она хотела бы его утешить, но её нервы были слишком переполнены.
Когда они подошли к двери в конце коридора, Молли заметила, что она немного приоткрыта.
Она сделала глубокий вдох и заглянула внутрь, увидев знакомую фигуру миссис Колинц за её столом.
Рядом с ней стоял мужчина, спиной к двери. Молли затаила дыхание, когда поняла, кто это.
Это был он. Кристиан. Её бывший парень почти девять лет назад. Тот мужчина, которого она когда-то сильно любила, и который оставил её.
Кристиан посмотрел прямо ей в глаза, и она поняла, что он тоже её узнал. Но оба они понимали, что лучше оставить это на потом.
Молли быстро отогнала мысли о Кристиане, заставив себя сосредоточиться на текущей ситуации. Это не время думать о прошлом.
Миссис Колинц подняла глаза, когда Молли и Томми вошли в кабинет.
«Миссис Джонс», — начала она, её голос был профессиональным и решительным, — «спасибо, что пришли. Мы с мистером Роджерсом, учителем вашего сына, хотим обсудить его поведение.»
«Это вызывает серьёзное беспокойство, и мы не можем допустить больше нарушений в классе. Если это продолжится, мы будем вынуждены попросить его покинуть школу.»
Молли почувствовала, как её сердце опускается, когда услышала эти слова. Она боялась этого разговора, зная, что поведение Томми ухудшается с каждым переездом.
Но эта школа была их последней надеждой, единственным местом, которое согласилось принять Томми после множества отказов. Если его исключат отсюда, она не знала, что они будут делать.
«Пожалуйста, миссис Колинц», — умоляла Молли, её голос дрожал от эмоций. «Томми просто нужно больше времени, чтобы адаптироваться.
Мы так часто переезжали, и это тяжело для него. Он не плохой ребёнок, он просто пытается найти своё место. Эта школа — наша последняя надежда. Если ему придётся уйти, я не знаю, куда мы поедем.»
Миссис Колинц немного смягчилась, её глаза показали сочувствие, но она оставалась твёрдой в своём решении.
«Мы понимаем, что Томми пережил много, миссис Джонс. Но нам нужно подумать о других учениках. Мы дадим ему последний шанс, но если произойдёт ещё один инцидент, это будет его последний.»
Молли кивнула, её сердце было тяжёлым от беспокойства. Она знала, что шансы против них, но она не могла не надеяться, что Томми сможет изменить своё поведение.
Когда встреча закончилась, она осторожно вывела Томми из кабинета и направилась к машине.
Её мысли были полны страхов о будущем и сложностях, которые их ждут.
Как только они подошли к машине, она услышала голос, который вызвал у неё холодок по спине.
«Молли, подожди.»
Она медленно обернулась, её сердце забилось быстрее, когда она увидела Кристиана.
«Томми, садись в машину и подожди меня», — сказала она тихо своему сыну, который послушно залез на заднее сиденье.
Молли наблюдала, как он закрыл дверь, прежде чем снова повернуться к мужчине, которого она никогда не ожидала увидеть.
Голос Кристиана был мягким, но вес его слов поразил Молли.
Она видела искреннюю обеспокоенность в его глазах, заботу, которую она не ожидала увидеть после стольких лет.
Он всегда был заботливым человеком, но сейчас, признавая свои сожаления, он поразил её.
«Кристиан…» — начала Молли, её голос едва слышен. Ей было трудно сдержать эмоции.
«Ты ясно дал понять, что не хочешь ответственности. Ты ушёл, не оглядываясь. Что изменилось?»
Выражение лица Кристиана смягчилось, он сделал глубокий вдох, как будто пытаясь подобрать нужные слова.
«Я испугался, Молли. Я был молод и глуп, и не осознавал, что теряю. Ни один день не прошёл, чтобы я не думал о тебе… о том, что мы могли бы иметь.»
Он выдохнул.
«Когда я увидел Томми, всё встало на свои места. Я вижу в нём много себя, и это заставило меня понять, чего я лишился. Я не могу изменить прошлое, но хочу всё исправить сейчас.»
«Найджа — отец Томми», — сказала Молли, хотя её голос не был уверенным.
«Я построила жизнь с ним, и не могу просто так всё бросить.»
«Я не прошу тебя ничего бросать, Молли. Я просто хочу быть рядом с Томми. Он заслуживает узнать своего настоящего отца, и я хочу помочь ему.»
Он подошёл ближе.
«Я видел таких детей, как он — детей, которые ведут себя плохо, потому что им чего-то не хватает в жизни. Я знаю, что могу быть тем, что ему нужно, и может быть… может, мы найдём способ всё исправить.»
Молли почувствовала боль от тяжести решения, которое ей нужно было принять. Она знала, что Кристиан прав: Томми нуждался в большем, чем то, что давал ему Найджа. Но признание этого казалось предательством той жизни, которую она так долго пыталась построить.
«Пожалуйста, подумай об этом», — сказал Кристиан, его голос был мягким, но настоятельным.
«Я не прошу ответа прямо сейчас. Но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь, и не собираюсь уходить.»
Молли медленно кивнула, её мысли кружились. «Я подумаю об этом», — прошептала она, её голос был полон неопределенности.
Кристиан дал ей маленькую, полную надежды улыбку. «Это всё, о чём я прошу. Возьми своё время, Молли. Я буду здесь, когда ты будешь готова.»
Молли вернулась домой с Томми поздним вечером. Она решила отвезти сына на прогулку после школы и поужинать в кафе. Когда она открыла дверь, её встретил знакомый вид Найджа, раскинувшегося на диване.
Его рубашка была помята, и рядом с ним стояла полуопустевшая бутылка виски. В комнате было темно, а воздух пропахал алкоголем и застоявшимся воздухом.
Найджа снова потерял работу, и вместо того чтобы столкнуться с проблемами, он выбрал способ справляться с этим — пьянство.
Молли глубоко вздохнула, её сердце было тяжёлым. Это не была та жизнь, которую она себе представляла, ни для себя, ни для сына. Она проводила его в кровать; он уже был сонный, и как только он коснулся простыней, его глаза закрылись.
Она оглядела маленькую, захламленную квартиру, полную вещей, которые они накопили за годы постоянных переездов, так и не остановившись ни в одном месте.
Решение, которого она так долго избегала, внезапно стало ясным. Пора уезжать, чтобы дать Томми лучшую жизнь, где он мог бы чувствовать себя стабильным и любимым.
Тихо Молли собрала несколько сумок, упаковывая вещи Томми и его любимые игрушки. Она проверила, спит ли Найджа, и, убедившись, что он всё ещё спит, пошла к сыну.
Она двигалась с решимостью, которой давно не чувствовала. Когда всё было готово, она нежно разбудила Томми.
«Пойдем, Томми. Мы уходим», — сказала она мягко.
Томми потёр глаза, ещё не совсем проснувшись. «Куда мы едем, мама?»
Молли улыбнулась, её сердце наполнилось новой надеждой. «Мы едем к кому-то, кто заботится о нас. Кто-то, кто хочет быть частью нашей жизни.»
Когда они уходили из квартиры, Молли почувствовала, как с её плеч свалилась тяжесть.
Впервые за долгое время она почувствовала, что они на правильном пути, направляясь в будущее, полное обещаний и счастья — нового начала для них обоих.