Когда Амбер, трудолюбивая мама и корпоративный адвокат, обнаружила рисунок своей семилетней дочери Мии, её мир перевернулся. На рисунке была изображена учительница Мии на месте Амбер с душераздирающей подписью. Подозревая предательство, Амбер столкнулась с мужем Джеком, но обнаружила нечто более глубокое… Чувство Мии, что её мама её бросила из-за своей занятости.
Я и представить себе не могла, что окажусь здесь… Но это стало моей реальностью.
Меня зовут Амбер. Мне тридцать четыре года. Я замужем за Джеком уже десять лет, и мы воспитываем наше маленькое чудо — семилетнюю дочь Мию. В последнее время я была занята как никогда, что говорит о многом, учитывая, что я корпоративный адвокат.
Здоровье моей мамы ухудшается уже больше года, и мы погружены в её госпитализации, сеансы терапии и лекарства, которые стоят намного больше, чем я хотела бы признать.
Чтобы справиться со всем этим, я работаю на износ, потому что готова сделать для своей мамы всё.
Всё.
Джек стал для меня самым лучшим партнёром и опорой, о которых я могла только мечтать. Он взял на себя готовку, уборку, помощь Мии с домашними заданиями и всё то, что раньше делала я.
Он дал мне возможность держать всё под контролем, даже когда казалось, что я тону.
Но прошлой ночью всё изменилось, прежде чем я успела хоть немного прийти в себя.
Я вернулась домой поздно, измотанная, голодная и готовая рухнуть. Поспешно съев миску лосося с рисом, пока Мия принимала ванну, я уложила свою маленькую девочку спать. Засыпая, Мия пробормотала что-то о куклах.
«Я не знала, что можно вставить руку в носок, и он станет куклой», — сказала она.
«В носок, дорогая», — поправила я. «Не в розетку! Никогда не суй руку в розетку, Мия».
Она засмеялась.
«Хорошо, мамочка», — сказала она, зевая.
Я начала убирать её игрушки, разбросанные по ковру в её комнате, а затем направилась к журнальному столику в гостиной. Там лежали карандаши, белая бумага и раскраски.
Именно тогда я это увидела. Рисунок.
На первый взгляд он показался мне вполне обычным: детский набросок счастливой семьи. Мужчина, женщина и маленькая девочка, держащиеся за руки. Но когда я взглянула внимательнее, у меня закружилась голова.
Мужчина был явно Джек. Маленькая девочка — это была Мия. А женщина? Точно не я.
У неё были длинные каштановые волосы, и она была в свадебном платье. Под рисунком были написаны слова, которые разбили мне сердце:
Я не могу дождаться, когда ты станешь моей мамой!
Мне казалось, будто земля уходит из-под ног.
Я взяла рисунок и села на край кровати Мии, пытаясь разбудить её, чтобы получить ответы.
«Милая, ты можешь рассказать мне об этом рисунке?» — спокойно спросила я.
«О каком рисунке, мамочка?» — спросила она, потирая глаза.
Когда Мия посмотрела на рисунок, её лицо покраснело, и она вырвала бумагу у меня из рук, прижав её к груди.
«Ты не должна была его находить! Папа сказал спрятать его лучше!» — выпалила она.
Спрятать лучше? Папа? Спрятать что?
Моё сердце забилось быстрее. Что происходило? Джек изменял? А что ещё хуже… Мия уже представляла эту женщину своей мамой?
Этой ночью я почти не спала. Мои мысли мчались с невероятной скоростью. Я думала о своей маме, о работе, которую нужно было закончить, и о своём браке…
К утру я прокрутила в голове все худшие сценарии. Я сидела на кухне, ожидая, пока Джек соберётся на работу. Мия уже ушла в школу.
«Что это такое?» — потребовала я, сунув ему рисунок.
Его глаза расширились, и лицо побледнело.
«Ты сказал ей это спрятать?» — спросила я. «Ты действительно сказал Мии это спрятать?»
«Подожди, подожди», — пробормотал он, подняв руки в защитном жесте. «Это не то, что ты думаешь, Амбер. Позволь мне всё объяснить».
«У тебя есть ровно пять секунд, Джек. Я с ума схожу всю ночь».
Мой муж провёл рукой по волосам, явно расстроенный.
«Иди со мной», — сказал он.
«Куда? Что насчёт работы?» — спросила я.
«Мы едем в школу Мии. Мне нужно кое-что тебе показать», — ответил он.
Я хотела накричать на него, но что-то в его голосе, срочность, которая не походила на чувство вины, заставили меня согласиться.
Поездка в школу была напряжённой и молчаливой. Мои мысли всё ещё бежали. Что Джек собирался мне показать в школе Мии? Там будет воображаемый друг или воображаемая «мама на замену»?
Когда мы прибыли в школу, Джек сжал моё колено. Мы пошли к приёмной, где он крепко сжал мою руку и попросил вызвать учительницу Мии, Клару.
Как только вошла Клара, я почувствовала, будто меня ударили в живот. Она была потрясающе красива, и я не могла понять, почему раньше с ней не встретилась. У неё были длинные каштановые волосы, яркая улыбка и лёгкий, дружелюбный характер.
Это точно была женщина с рисунка Мии — без сомнений.
Она улыбнулась Джеку, и мне захотелось закричать.
«Клара», — сказал Джек. «Вы можете объяснить моей жене, что происходит с Мией?»
На лице Клары появилось удивление, но затем её выражение смягчилось, когда она посмотрела на меня.
«О, конечно», — ответила она.
Она предложила нам сесть в небольшой комнате рядом с приёмной.
«Слушайте, Мии сейчас непросто», — начала она. «Она говорила, что чувствует, будто её мама больше не уделяет ей времени. Я старалась её успокоить, но, знаете, ей всего семь. Она много рисует, чтобы разобраться в своих чувствах».
Клара передала мне стопку рисунков, и моё сердце сжалось, когда я их пролистала.
Большинство были вариациями одной и той же темы. Счастливая семья с Кларой на моём месте. На обороте одного из рисунков я заметила слова, которые не увидела в первый раз:
Папа и Клара.
«Итак, вы проводите время с моей дочерью?» — спросила я, не скрывая остроты в голосе.
«Да, конечно», — ответила она. «Но только в классе. Я ведь её учительница. Иногда она остаётся после уроков, чтобы помочь мне убрать. Она сказала, что чувствует, будто теряет маму, потому что вы всегда заняты. Мне так жаль, если я нарушила границы. Я никогда не хотела вмешиваться…»
Я повернулась к Джеку, чувствуя, как сердце сжимается.
«А ты? Что ты ей сказал обо всём этом?»
Джек выглядел несчастным.
«Я нашёл этот рисунок на прошлой неделе», — признался он. «Я сказал Мии, что это неправда, что ты любишь её больше всего на свете. Но я не знал, как это исправить. Я не хотел усугублять ситуацию, рассказывая тебе, когда ты уже так сильно перегружена. Я сказал ей убрать рисунок, потому что знал, что он причинит тебе боль».
«Ты должен был рассказать мне, Джек», — тихо сказала я.
Я честно не знала, что думать.
Джек кивнул, в его глазах была вина.
«Я знаю, любимая», — сказал он. «Я думал, что защищаю тебя, но теперь понимаю, что только сделал хуже».
Мой гнев начал угасать, его место заняло чувство вины, такое сильное, что оно почти сбило меня с ног. Это было не про измену Джека или про то, что Клара перешла границы. Это было про мою дочь, её грусть, её замешательство и её способ справиться с моим отсутствием.
Тем вечером я села за кухонный стол вместе с Мией. Я приготовила нам миски с мороженым и всеми возможными топпингами, надеясь создать момент близости.
«Дорогая», — мягко начала я. «Мне нужно кое-что тебе сказать. Я знаю, что последнее время меня было мало рядом, и мне очень, очень жаль. Бабушке сейчас нужно много помощи, но это не значит, что я не хочу быть с тобой. Ты для меня самое главное, милая девочка».
Глаза Мии наполнились слезами, и она обняла меня.
«Я думала, ты, может быть, больше меня не любишь», — прошептала она.
Моё сердце разорвалось.
«Я люблю тебя больше всего на свете», — сказала я, крепко обнимая её. «И ничего этого никогда не изменит».
В последующие недели я внесла несколько изменений в свою жизнь.
Я сократила рабочие часы и попросила своих братьев и сестёр взять на себя больше забот о маме. Джек и я начали проводить «Вечер мамы и Мии» каждую неделю — только мы вдвоём, делая то, что она хочет.
Иногда это было печенье, иногда — вечер кино, строительство домиков из подушек или наши «свидания», когда мы наряжались и шли куда-то вместе.
Я также искренне поговорила с Кларой, чтобы поблагодарить её за то, что она была замечательной учительницей и поддержкой для Мии, когда меня рядом не было.
Она снова извинилась за любые возможные нарушения границ, но я заверила её, что рисунки Мии — это не её вина.
«Мне просто так жаль, Амбер», — сказала она, убирая кисточки.
«Я знаю, Клара, но вам действительно не нужно чувствовать себя виноватой», — ответила я. «Вы стали для Мии безопасным местом и напомнили ей, что она любима и о ней заботятся. И за это я всегда буду вам благодарна».
Жизнь далека от идеальной, но она стала намного лучше. Я учусь просить о помощи и показывать Мии, что она для меня на первом месте. А теперь, каждый раз, когда она берёт свои карандаши, я сижу рядом с ней.