Сельмаг распахнул свои двери на рассвете, когда первые робкие лучи солнца только начинали пробиваться сквозь морозную дымку, а снег на проезжей части переливался призрачными голубоватыми отсветами. К этому обветшалому магазину с потрёпанной временем вывеской ежедневно тянулись местные жители: одни за хлебом, другие за солью, а иные просто для того, чтобы перекинуться парой слов с продавщицей о житейских мелочах. Уже много лет подряд у входа в сельмаг дежурили две дворовые собаки — Мальва и Жук. Со временем они стали своеобразными «негласными стражами» этого скромного заведения: ровно к восьми утра, как по часам, псы занимали свой пост, внимательно наблюдая за прохожими и порой выпрашивая угощение трогательным взглядом. А в пять вечера, когда торговля заканчивалась, они неспешно удалялись куда-то в сторону соседних дворов, отыскивая укромное местечко или выманивая ужин у добросердечных старушек.
Местные хорошо знали Мальву и Жука. Мальва была собакой среднего размера, с пёстрой шерстью, будто кто-то небрежно мазнул кистью по её светлому боку. Морда у неё выражала недюжинную смышлёность, а взгляд казался настолько проницательным, будто она понимала каждое произнесённое слово. Жук, чуть крупнее, рыжеватый, отличался спокойным нравом, хотя мог и огрызнуться, если кто-то посягал на Мальву или пытался отобрать у них еду. Впрочем, в этой деревне мало кто обижал собак — разве что озорные ребятишки да редкие прохожие с чёрствой душой.
Проблема заключалась в том, что иногда наведывались школьники из соседнего села, а то и свои местные мальчишки, не прочь похулиганить. Особенно выделялся Сашка, рослый десятилетний сорванец, казавшийся совершенно бесстрашным. У него были приятели — Витька и Тёма, не такие задиристые, но легко поддававшиеся его настроению. Каждый раз, проходя мимо собак, Сашка будто преображался — то ли от адреналина, то ли от глупой бравады. Он принимался дразнить их, швырять снежками, а если никто не видел — и камешками. Псы ворчали, уклонялись, но не убегали. Ведь здесь, у сельмага, всегда можно было рассчитывать на кусочек колбасы или горбушку хлеба. Мальва и Жук сносили эти выходки, хотя порой Мальва тихо поскуливала, а Жук отвечал низким рыком, словно предостерегая обидчика.
— Чё, моськи, струсили? — кричал Сашка, когда снежок попадал в Жука. — Нечего тут торчать, снег мять! Уходите!
Взрослые, замечая такое поведение, иногда ворчали:
— Саш, ну нельзя же так. Они ведь живые.
Но парень лишь отмахивался:
— Да ладно! Их тут все подкармливают. Пусть в поля бегут.
Казалось, его сердце очерствело, и жалость в нём не находила отклика. Родители Сашки особо не вмешивались: отец работал дальнобойщиком и часто отсутствовал, мать целыми днями хлопотала по хозяйству, и за сыном попросту некому было приглядывать.
Зато старушки, тётушки и мужики относились к Жуку и Мальве с теплотой. Например, тётя Нина, выходя из магазина, обязательно подбрасывала им остатки пельменей или кусочек сыра. А дядя Коля, возвращаясь с рыбалки, частенько приносил рыбьи потроха:
— На, Жук, полакомься!
И Мальва тут же присоединялась. Собаки благодарно виляли хвостами. Даже несмотря на редкие обиды, они не покидали сельмаг — уж слишком надёжным был этот источник пропитания.
Наступила лютой зимой. Январские морозы сковывали землю, снег то сыпал хлопьями, то стихал, а после оттепели вновь налетал пронизывающий ветер. Но жизнь в деревне шла своим чередом: люди рубили дрова, ходили в магазин за продуктами. А собаки, спасаясь от холода, забивались под крыльцо сельмага, где был укрытый от ветра уголок. Иногда, если выглядывало солнце, они грелись под его редкими лучами.
А Сашка не оставлял своих выходок. Однажды, проходя мимо магазина с дружками, он заметил, что Мальва и Жук сидят у крыльца, прижавшись друг к другу. Вокруг ни души — продавщица занята внутри, взрослых не видно. Мальчишки переглянулись, и Сашка усмехнулся:
— Слышь, Вить, давай угостим их снежками!
— Да брось, им и так холодно… Жалко как-то… — пробурчал Витька.
— Тьфу, разнюнился! Эти псы — живучие! — Сашка слепил снежок и прицелился. — Лови, дворняга!
Швырок, удар в бок Мальвы. Она взвизгнула, отпрянула, но не убежала. Сашка уже замахнулся на Жука, но тот оскалился и рявкнул. Мальчишка отступил:
— О, смотри-ка, зубы скалит!
Но тут послышались шаги — из магазина вышла какая-то женщина, и ребята поспешно ретировались. Мальва тихо поскуливала, а Жук облизнул ей ухо, будто успокаивая. Собаки остались на месте, стоически перенеся очередную обиду.
Прошла неделя, снега выпало ещё больше. Контейнер у магазина почти скрылся под сугробами, скамейка для пенсионерок утонула в снегу, а морозный воздух стоял колючей дымкой. Однажды после обеда Сашка, возвращаясь из школы (их деревенскую закрыли, и он ездил в соседний посёлок), заметил у сельмага Мальву и Жука, копошащихся у огромного сугроба. Он замедлил шаг: «Чего это они там роются?»
Солнце клонилось к закату, но было ещё светло. Собаки что-то вынюхивали, царапали снег лапами — особенно Мальва, она буквально рыла его. Сашка хотел было слепить снежок, но любопытство пересилило. «Что они там нашли?»
Он притаился за углом, наблюдая, как псы разгребают сугроб. Через минуту Мальва резко дёрнула лапой — и из снега показался свёрток, обёрнутый в белую ткань. Сашка напрягся: «Косточки какие? Объедки?» Но вдруг услышал… писк. Слабый, дрожащий. Совсем не собачий.
Из свёртка показался крошечный кошачий нос. Это был котёнок — белёсый, дрожащий, едва живой. Кто-то выбросил его, замотав в тряпицу, и он почти замёрз в снегу. Мальва осторожно тыкалась в него носом, а Жук облизывал, пытаясь согреть.
Сашка замер, широко раскрыв глаза: «Котёнок?! Откуда?» Он медленно вышел из укрытия. Мальва, заметив его, прикрыла малыша своим телом, а Жук зарычал. Но в этот раз у Сашки не было снежка в руке. Он осторожно шагнул ближе:
— Эй… вы чего там… — прошептал он, чувствуя, как сердце колотится в груди.
Теперь он разглядел, что тряпица наполовину вмёрзла в снег, котёнок едва дышал, а собаки прижимались к нему, стараясь согреть. Этот жалобный писк проник Сашке прямо в душу. Вместо привычного желания закидать их снежками его охватила волна сострадания. Потому что это была уже не шалость — это была настоящая беда: кто-то из людей выбросил котёнка на верную гибель.
Сашка огляделся по сторонам: вокруг никого не было, магазин уже давно закрыт, а собаки отчаянно пытаются спасти крошечное создание. «Вот так дела…» — прошептал он себе под нос. Сделав осторожный шаг вперёд, он наклонился. Жук тут же зарычал, предупреждая: «Не подходи ближе!» Но Сашка тихим, спокойным голосом произнёс:
— Я не причиню вреда. Честное слово, всё в порядке…
Мальва, будто уловив перемену в его интонации, перестала беспокоиться и позволила ему приблизиться. Сашка разглядел, как малыш дрожит, какой он крохотный, мокрый и белоснежный, словно комочек снега. Парень снял с головы свою вязаную шапку, огляделся в поисках чего-то подходящего, но ничего не нашёл. Затем вздохнул:
— Ладно, малыш, давай сюда…
Осторожно подсунул руку под котёнка, разорвал промёрзшую пелёнку, достал крошку из снега и бережно поместил его в шапку, прижав к груди. Котёнок был ледяной, но ещё дышал. Он запищал чуть громче, уткнувшись носом в тёплую ткань. Сашка вздрогнул: «Тихо, тихо…» Мальва, увидев, что он аккуратно забирает малыша, не стала мешать, лишь облегчённо вздохнула, а Жук внимательно обнюхал шапку, уловив запах Сашки, но, кажется, понял, что сейчас это лучшее убежище для котёнка.
— Вы… вы молодцы, — тихо выдохнул парень, глядя на собак. — Простите, что я в вас камни кидал…
Он произнёс это так тихо, что даже сам удивился — ведь он извинялся перед дворовыми псами. Но сердце сжималось от стыда и раскаяния. Собаки, похоже, приняли его слова — Мальва слабо вильнула хвостом, а Жук перестал рычать и отвел взгляд. Сашка осторожно провёл рукой по загривку Жука, и тот не отпрянул: будто почувствовал, что этот мальчишка больше не враг.
Сашка задумался на мгновение. «Что теперь делать?» Котёнок дрожал в шапке, его нужно было срочно согреть и накормить. А дома мать, наверняка, не обрадуется неожиданному питомцу… но бросить его теперь было невозможно! Он прижал свёрток к себе, обернулся к собакам и тихо проговорил:
— Спасибо вам… Дальше я сам.
С этими словами он зашагал по улице к своему дому. Мальва и Жук остались у крыльца сельмага, провожая его взглядом: видимо, у них были свои дела, но в их глазах читалось что-то вроде благодарности. Так мальчишка, который ещё утром мог швырять в них камни, теперь нёс домой котёнка, спасённого этими же собаками.
По дороге Сашка чувствовал, как в душе у него всё переворачивается. Ещё вчера он смеялся над «глупыми дворнягами», а сегодня считал их чуть ли не героями, сумевшими разглядеть жизнь среди снега. «А я-то идиот…» — подумал он. Шаг его ускорился — нужно было успеть, пока котёнок не замёрз окончательно. «Мама, конечно, поругается… Или… Нет, — решил он. — Я объясню. Это важно.»
Мать действительно удивилась, когда Сашка ворвался в дом, крепко прижимая к груди шапку. Он заговорил взволнованно, почти захлёбываясь:
— Мам, помоги, тут котёнок, он замерзает! Нужно тёплое молоко!
Женщина растерялась: «Котёнок? Откуда?» Сашка торопливо начал рассказывать, как Мальва и Жук нашли малыша в сугробе, как он сам его подобрал… Мать всплеснула руками:
— Ох, Саш, мы же не собирались заводить кота… Но раз уж так вышло, куда деваться? Давай посмотрим.
Достали коробку, старое полотенце. Сашка (точнее, мама) разогрел молоко, добавил чуть сахара, чтобы заинтересовать котёнка. Малыш чихнул, но осторожно лизнул, жалобно мяукнув. Сашка, глядя на это, едва сдержал слёзы. Он вдруг осознал, как важно было для этого крошечного существа найти тепло. И вспомнил про собак — тех самых, которых он гонял, а они оказались добрее многих людей.
К вечеру котёнок уже сладко спал у батареи, завёрнутый в мягкую ткань. Сашка сидел рядом, осторожно поглаживая его по голове. Мать смотрела на него с лёгкой улыбкой:
— Ну что, сынок, правда оставим?
— Мам, пожалуйста! — Сашка встрепенулся. — Я сам буду за ним ухаживать, честно!
— Ладно, жалко же зверушку.
Так и решили, что котёнок останется. Мать только предупредила: «Смотри, чтобы лоток всегда был чистый, корми вовремя, и чтоб по шторам не лазил. Папе, конечно, придётся объяснить, что у нас теперь кот.» Но отец обычно был в разъездах, так что вряд ли станет сильно возражать. Сашка облегчённо вздохнул.
На следующее утро, собираясь в школу, он насыпал котёнку корма (простого, купленного в сельмаге) и пообещал вернуться пораньше, чтобы проверить, как тот себя чувствует. В душе у него словно что-то переменилось. Проходя мимо магазина, он не удержался — зашёл внутрь, купил на свои сбережения полбатона, вышел и протянул собакам:
— На, Мальва, Жук, поешьте.
Псы удивились: тот самый парнишка, что недавно кидал в них камни, теперь угощает хлебом. Мальва осторожно взяла кусок, вильнув хвостом. Жук с аппетитом принялся за свой. Сашка присел рядом, слегка дрожа от утреннего холода:
— Простите меня, Жук… И ты, Мальва… Я больше не буду вас обижать.
Собаки, конечно, не понимали слов, но чувствовали искренность в его голосе. Может, они и не знали, что он забрал котёнка к себе, но явно ощущали, что вражда между ними исчезла. Сашка потрепал Мальву за ухо, и та не отпрянула. Так началась новая глава. Теперь каждый день Сашка либо покупал дешёвый корм, либо приносил объедки со стола, либо брал то, что разрешала мать, — и подкармливал дворовых псов. Никто его не заставлял, просто он стал другим. Даже друзья, видя, что он больше не дразнит собак, перестали их трогать. «Ну ты даёшь, Сашка, теперь с ними заодно», — подшучивали они, но в сердце парня уже что-то изменилось.
Котёнок поправлялся. Сашка назвал его Снежком — «Потому что нашёл в снегу, да и белый он». Мать усмехнулась: «Ну и имя!», но не стала спорить. Снежок быстро освоился, бегал за Сашкой по пятам, терпеливо ждал, когда тот вернётся из школы. Однажды мальчику в голову пришла мысль: «А вдруг там ещё котята были?» Он расспросил тётю Нину, работавшую в сельмаге, но та лишь покачала головой: «Нет, больше никого не видела. Хорошо, что хоть одного спасли.»
Прошло пару недель — Снежок окреп, стал игривым, его белая шёрстка заблестела. А Сашка не забывал про Мальву и Жука — утром, идя в школу, бросал им что-нибудь съестное, вечером иногда приносил остатки ужина. Люди замечали перемену: «Глянь-ка, Сашка теперь с собаками дружит? Раньше же гонял!» Многие радовались: «Видать, парень повзрослел.»
Слух о том, что «мальчишка спас котёнка, и теперь они его воспитывают», быстро разнёсся по деревне. Сашка, слыша это, лишь скромно отмалчивался, изредка добавляя: «Это собаки его нашли, я просто забрал.»
Снежок подрастал. Сашка приучил его к лотку (хотя поначалу были курьёзы — котёнок путал углы), но это мелочи. Зима отступила, наступила весна, вокруг сельмага стало грязно от тающего снега, но Мальва и Жук по-прежнему оставались на своём месте. Сашка даже пытался заманить их к себе во двор: «Идите ко мне, у меня будка есть…» Но псы не решались — сельмаг был их домом. Зато теперь их почти не дразнили (другие ребята, видя Сашку, не решались хулиганить), да и прохожие чаще подкармливали.
Однажды, уже в разгар весны, отец Сашки вернулся из рейса — усталый, угрюмый. Увидев в доме белого кота, удивился: «Откуда зверь?» Жена объяснила: «Сашка подобрал, не выгонять же…» Отец проворчал: «В деревне котов полно, зачем ещё один?», но ссориться не стал. Посмотрев, как сын заботливо ухаживает за питомцем, лишь хмыкнул: «Ну хоть ответственность воспитывает.»
Шло время. Снежок вырос, стал крепким, на его белой шёрстке проступили сероватые пятнышки. Мальва и Жук по-прежнему жили у магазина. Сашка продолжал носить им еду, и каждый раз, завидев его, Мальва радостно виляла хвостом, а Жук подбегал, выпрашивая ласку. На душе у мальчика было тепло: «Друзья…» А внутри шевелилось чувство стыда — ведь когда-то он сам кидал в них камни. «Ничего, теперь я заглажу вину», — думал он.
Даже в школе учителя заметили, что Сашка стал спокойнее, меньше лезет в драки, перестал выставлять себя «крутым». Видимо, появление в его жизни Снежка и дружба с собаками изменили его. Одноклассники посмеивались, но некоторые с интересом спрашивали: «Правда, что собаки котёнка спасли?» — «Да, — отвечал Сашка. — Они его в снегу нашли. Без них он бы замёрз.»
Пришла весна, а за ней и жаркое лето. Наступили каникулы, и Сашка теперь почти всё время проводил на улице. Иногда он брал с собой Снежка на поводке — чтобы тот не убежал, — а иногда приходил к сельмагу и сидел на старой скамейке, угощая Мальву и Жука чем-нибудь вкусным. Так незаметно сложилась их маленькая семья: мальчишка, кот и две дворовые собаки. Деревенские смотрели на это с умилением: «Вот это перемена! Раньше хулиганил, а теперь — совсем другой человек». Даже приезжие из города, завидев, как Сашка спокойно гладит бродячих псов, удивлялись:
— Они тебя не кусают?
— Да нет, — с гордостью отвечал парень. — Они добрые. Если их не обижать, они и сами никого не тронут.
Мать Сашки, наблюдая за сыном, тихо радовалась: «Похоже, он и правда изменился. Главное, чтобы не свернул обратно на кривую дорожку». Отец, правда, иногда ворчал: «Дворняг бы отловить — чего они тут болтаются?» Но, увидев, как сын искренне привязался к этим собакам, лишь отмахивался: «Ладно, пусть. Лучше так, чем по подворотням шляться».
Память, которая не стирается
Прошли месяцы. Кто-то, может, уже забыл историю с котёнком, но Сашка — нет. Ему иногда снился тот зимний вечер: Жук и Мальва, разгребающие снег, крошечный белый комочек в сугробе… А он сам, смеющийся, с камнем в руке. От этих снов он просыпался с комом в горле, но тут же облегчённо вздыхал: «Хорошо, что всё изменилось».
Снежок давно вырос, превратился в ловкого кота, который то и дело приносил «трофеи» — мышей и полёвок. Мальва и Жук по-прежнему жили у сельмага, но теперь их почти никто не гонял. Даже бабка Груша, раньше ворчавшая на собак, теперь подкармливала их колбасными обрезками.
Иногда Сашка задумывался: «А что было бы, если бы я тогда не остановился? Прошёл бы мимо? Или, того хуже, прогнал бы собак?» От одной мысли, что Снежок мог погибнуть, у него сжималось сердце. «Хорошо, что судьба дала мне шанс всё исправить».
Новая жизнь — новые мечты
Снежок стал взрослым, крепким котом, но имя так и осталось — «Снежок», хоть он уже и не был таким белоснежным, как в детстве. Однажды летней ночью кот ушёл гулять и вернулся с добычей — пойманной полёвкой. Сашка рассмеялся:
— Ну ты и охотник!
А вскоре в деревне пошли разговоры, что Сашка хочет стать ветеринаром. Сам он ещё не был уверен, но мысль ему нравилась: «Почему бы и нет? Мне нравится помогать животным».
В одно из воскресений отец позвал сына в гараж чинить снегоход и неожиданно сказал:
— Знаешь, хорошо, что ты того котёнка спас. Раньше ты был грубоватый, а теперь… будто добрее стал. Я горжусь тобой.
Сашка от неожиданности чуть не выронил гаечный ключ. Отец редко хвалил его. Он промолчал, но внутри у него всё теплело.
Зимний день, который всё напомнил
Прошёл ещё год. Наступила новая зима, и Сашка, уже повзрослевший, по-прежнему навещал Мальву и Жука. Однажды после школы он подошёл к сельмагу и увидел знакомую картину: собаки сидят у входа, терпеливо ожидая, не угостит ли их кто-нибудь.
— Привет, друзья, как дела? — улыбнулся он.
Псы радостно завиляли хвостами. Сашка достал из сумки пакет с костями — остатки от домашнего супа.
— На, ешьте. Мы с Снежком уже поели, теперь ваша очередь.
Собаки с аппетитом принялись грызть угощение. Сашка присел рядом, погладил Мальву по голове, потрепал Жука за ухом.
Со стороны это могло показаться обычной деревенской сценкой — парень кормит дворовых псов. Но для Сашки это было нечто большее. Он вспомнил, каким был всего год назад: злым пацаном, кидавшим камни в бездомных животных. И всё изменилось в тот день, когда Мальва и Жук нашли в снегу крошечного котёнка.
Того самого котёнка, который теперь был его Снежком.
Той самой дружбы, которая навсегда изменила его сердце.