Перебирая кипу счетов за последний месяц, Валентина не смогла сдержать улыбку. Вот и всё. Вчера она внесла последний платёж по ипотеке. Двадцать лет… Двадцать долгих лет жертв, экономии и постоянного подсчёта каждой копейки. Каждая зарплата, премия, подаренные деньги от родных — всё уходило на эту квартиру. И теперь она, наконец, полностью свободна.
Валентина закрыла глаза и позволила себе немного помечтать. Может быть, записаться на йогу? Давно хотелось размять спину, затёкшую от сидячей работы. А может, наконец-то позволить себе путёвку на море? За двадцать лет они с Виктором выбирались отдыхать всего пару раз, да и то — «дикарями», чтобы сэкономить.
«Виктор скоро вернётся с работы, надо приготовить что-то особенное», — подумала она и направилась к холодильнику.
Она решила сделать его любимое блюдо — запечь рыбу с овощами. Сегодня вечером она расскажет мужу о своих планах, о том, как они, наконец, смогут пожить для себя. Ведь дочь уже взрослая, живёт отдельно, а у них теперь есть собственное жильё без долгов.
Замочив рыбу в маринаде, Валентина решила навести порядок в гостиной. Муж никогда не отличался аккуратностью. Вот и сейчас — бросил портфель прямо на журнальный столик, и бумаги рассыпались.
Собирая листы, Валентина вдруг замерла. Среди документов оказалась выписка из Росреестра на их квартиру. В графе «Собственник» значилось только одно имя — Виктор Алексеевич Корнилов.
«Как это?» — прошептала Валентина, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. — «Наверное, ошибка…»
Она продолжила перебирать бумаги и нашла ещё один документ. Это был договор дарения квартиры. Получателем значился Игорь Викторович Корнилов — сын Виктора от первого брака.
Руки Валентины задрожали. Этого просто не могло быть. Она вспомнила каждый месяц за эти двадцать лет, когда переводила деньги на карту Виктора для оплаты ипотеки. Помнила, как они вместе выбирали эту квартиру. Как лично бегала по инстанциям, собирая документы для банка…
В тот вечер Виктор вернулся домой в приподнятом настроении. Он не заметил ни потухшего взгляда жены, ни нетронутой рыбы в духовке.
«Что у нас на ужин?» — бодро спросил он, складывая зонт.
«Скажи, Витя, — голос Валентины звучал холодно, — почему в выписке на нашу квартиру только твоё имя?»
Он замер на секунду, но быстро взял себя в руки.
«Ты рылась в моих бумагах?» — нахмурился Виктор.
«Отвечай на вопрос», — Валентина положила перед ним выписку и проект дарственной. — «Что это значит?»
Виктор тяжело опустился на стул.
«Валя, ты не понимаешь. У Игоря сейчас трудности, кредиты, потерял работу…»
«При чём здесь Игорь?» — воскликнула Валентина. — «Я спрашиваю, почему наша квартира оформлена только на тебя? Мы же вместе её оплачивали!»
«Ну и что?» — пожал плечами Виктор. — «Мы с тобой всё равно всё нажили вместе, ты не пропадёшь. А Игорь — мой сын, я должен ему помочь.»
Валентина не могла поверить своим ушам. Двадцать лет совместной жизни, двадцать лет экономии и доверия — и вот так просто: «Ты не пропадёшь».
«А меня ты спросил?» — её голос дрожал. — «Ты не подумал, что половина этой квартиры принадлежит мне? Что у меня есть право решать?»
«Валя, не драматизируй. Ты практичная женщина, должна понимать. Подумай сама — тебе уже немолодой возраст, что тебе нужно? У нас есть крыша над головой, будем жить, как жили…»
«Немолодая?!» — Валентина задохнулась от возмущения. — «Мне пятьдесят пять! Я только сейчас хотела начать жить для себя! И что значит „будем жить, как жили“? Я двадцать лет отдавала последние деньги, чтобы выплатить ипотеку за квартиру, которая, оказывается, и не моя вовсе!»
Виктор поморщился.
«Не преувеличивай. Я зарабатывал больше. Да и вообще, ты могла бы поинтересоваться документами раньше, если тебе это так важно.»
Эти слова, произнесённые будничным тоном, словно выбили почву из-под ног Валентины. Перед ней предстал не любимый муж, с которым она прожила большую часть жизни, а чужой человек — холодный, расчётливый, заботящийся только о себе и своих интересах.
«Я ухожу», — тихо сказала она.
«Куда?» — усмехнулся Виктор. — «У тебя же нет квартиры.»
Этот удар был самым болезненным. Валентина молча собрала некоторые вещи и вышла, хлопнув дверью.
У подруги Нины она провела бессонную ночь. Рассказала всё, выплакалась. Нина только качала головой — слышала она такие истории не раз.
«Иди к юристу», — сказала она утром, наливая Валентине крепкий чай. — «Нечего слёзы лить. Нужно бороться.»
Адвокат — молодой человек с усталым взглядом — внимательно выслушал запутанную историю Валентины, время от времени прерывая её вопросами.
— Ситуация непростая, честно говоря, — он машинально рисовал в потрёпанном блокноте какие-то каракули, оставляя следы от кофе. — Понадобятся деньги, и немалые. Но если найдёте средства — шанс отстоять свою долю есть. Небольшой, но есть.
— Но как? Я просто переводила деньги на его карту!
— У вас сохранились банковские выписки? Может быть, есть свидетели, которые подтвердят ваше участие в оплате?
Валентина задумалась. На работе все знали, что она выплачивает ипотеку. Она даже брала кредит в корпоративном банке, чтобы внести первый взнос.
— Да, думаю, я смогу это доказать.
— Тогда подаём иск, — кивнул адвокат. — Будем добиваться признания вашего права на долю в квартире.
Когда Валентина вернулась домой за остальными вещами, Виктор встретил её с плохо скрытым раздражением.
— Ты в своём уме? — прошипел он, размахивая копией искового заявления. — Позоришь меня на весь район! Хочешь денег? Я дам тебе денег!
— Дело не в деньгах, Витя, — устало ответила Валентина. — Дело в справедливости. И в предательстве.
— Каком предательстве? — удивился он. — Я всегда заботился о тебе!
— О себе ты заботился, — покачала головой Валентина. — Всегда только о себе.
Она собрала важные вещи и снова ушла — теперь уже в съёмную комнату, которую помогла найти подруга Нина.
Следующие недели превратились для Валентины в бесконечную череду сбора документов, встреч с юристом и напряжённых слушаний в суде. Виктор нанял дорогого адвоката, который строил защиту на том, что Валентина не фигурировала в кредитном договоре, а её переводы можно трактовать как простую помощь мужу.
Однажды перед очередным заседанием Валентина столкнулась в коридоре суда с Игорем. Она всегда относилась к пасынку тепло, хотя они не были близки — он жил с матерью и редко навещал отца.
— Валентина Сергеевна, — начал Игорь неловко, — можно с вами поговорить?
Она спокойно посмотрела на него, хотя сердце колотилось от волнения.
— Я хочу, чтобы вы знали, — продолжил он, — я не просил отца об этой квартире. Он сам предложил, сказал, что хочет помочь… Но если бы я знал, что вы не в курсе…
Валентина слабо улыбнулась. Ей стало легче от того, что хотя бы Игорь не был замешан в этом обмане.
— Я сегодня буду свидетельствовать, — добавил он напоследок. — И всё расскажу как есть.
В зале суда Игорь действительно заявил, что отец никогда не говорил о скрытых планах от жены. Наоборот, утверждал, что «они с Валентиной решили помочь».
— Я не хочу участвовать в этом разделе и не нуждаюсь в этой квартире, — твёрдо заявил он. — У меня есть работа, я справлюсь сам.
Виктор недоумённо переводил взгляд с сына на судью и обратно. На его лице застыло выражение человека, которого обвинили в чём-то абсурдном. До него искренне не доходило, что именно он сделал неправильно — ведь он всю жизнь поступал так же.
После нескольких слушаний суд вынес решение: Валентина Сергеевна получает право на половину квартиры. Виктор был в ярости, грозился подать апелляцию, но его адвокат посоветовал смириться.
Прошёл год. Валентина сидела на скамейке в парке напротив салона красоты, где теперь работала администратором. Рядом лежала сумка с ковриком для йоги — после работы у неё было занятие.
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя риелтора.
— Валентина Сергеевна, документы готовы! Можете приехать подписывать договор купли-продажи вашей доли.
— Спасибо, Анна, буду через час.
Она не стала жить с Виктором в одной квартире, даже имея законное право. Решила продать свою долю и начать новую жизнь. Деньги от продажи позволили ей арендовать небольшую, но уютную студию недалеко от центра города, и даже мечтать о путешествии, о котором она давно забыла.
Иногда Валентина вспоминала прошлое и удивлялась, как могла не замечать очевидного — Виктор всегда принимал решения сам, не советуясь с ней, считая её вклад чем-то само собой разумеющимся. Но теперь эти мысли не вызывали горечи — только понимание и даже благодарность за урок.
Валентина поднялась со скамейки и медленно пошла в сторону метро. Впереди был новый день, новые планы и новая она — женщина, которая научилась ценить себя и свои желания. И пусть этот урок достался ей дорогой ценой, но лучше поздно, чем никогда.
Поправив лямку сумки с ковриком, Валентина улыбнулась своим мыслям. Жизнь продолжалась, и теперь это была действительно её жизнь.