Главная » Это интересно
– Откуда у вас это фото? – Побледнел Иван, увидев фотографию пропавшего отца…
Поделиться на Facebook
Время чтения
10 мин.
Опубликовано
02.05.2025
Когда Иван вернулся домой после работы, мать поливала цветы на балконе. Склонившись над подвесными кашпо, она бережно расправляла листву. Лицо её светилось каким-то особым покоем.
— Мам, ну ты как пчелка, — Иван снял пиджак, подошёл к ней и обнял за плечи. — Опять весь день на ногах?
— Да это ж не работа, — отмахнулась она, улыбнувшись, — душа отдыхает. Гляди, как все цветет. Такой аромат, будто не балкон, а сад ботанический.
Она рассмеялась — тихо, по-доброму, как всегда. Иван вдохнул нежный аромат цветов и невольно вспомнил: в детстве, когда они с мамой жили в коммуналке, «садом» был горшок с каланхоэ на подоконнике, который вечно сбрасывал листья.
Многое с тех пор изменилось.
Мать теперь много времени проводила на даче, которую он для неё купил в подарок на юбилей. Небольшой домик, зато с огромным участком, где можно было сажать всё, что душе угодно. Весной она выращивала рассаду, летом возилась в теплицах, осенью — закатывала в банки то, что сама же вырастила. Зимой — ждала, когда снова наступит весна.
Но Иван знал, что, как бы она ни улыбалась, в глазах её всегда жила тихая грусть. Та, что не пройдёт, пока не исполнится самое заветное желание — увидеть человека, которого она ждала всю жизнь.
Отец. Он ушёл одним далеким утром на работу и больше уже не вернулся. Ивану тогда было пять. Мама рассказывала, что он в тот день поцеловал её в висок, как всегда, подмигнул сыну, сказал: «Будь молодцом». И ушёл, не зная, что навсегда.
Потом были заявления в милицию, поиски. Родные, соседи, знакомые — все перешептывались: «может, сбежал», «а вдруг другая семья», «или что-то случилось». Только мама всегда говорила одно:
— Он бы не ушёл просто так. Значит, не может вернуться.
Ивана не покидала эта мысль даже теперь, спустя тридцать с лишним лет. Он был уверен: отец не мог бросить их. Просто не мог.
После школы Иван поступил в технический университет, хотя втайне мечтал о журналистике. Но он знал — надо быстрее становиться на ноги. Мама работала санитаркой в больнице, брала ночные дежурства, никогда не жаловалась. Даже когда ноги гудели от усталости, а глаза краснели от бессонницы, она говорила:
— Всё хорошо, Ванюш. Всё наладится. Ты только учись.
Он учился. А по ночам искал в интернете базы пропавших без вести, пробивал старые данные, писал на форумы. Надежда не умирала, она, наоборот, крепла, становилась частью его характера. Он стал сильным. Он вырос, зная, что в отсутствие отца он должен быть для матери опорой.
Когда устроился на первую хорошую работу, первым делом снял с мамы все долги, потом открыл вклад, потом купил ту самую дачу, и сказал:
— Всё, мам, теперь ты отдыхаешь.
Она плакала тогда, не скрывая слёз. А он просто обнял её и сказал:
— Ты заслужила это тысячу раз. Я тебя за всё благодарю.
Теперь Иван сам мечтал о семье. О доме, где пахнет борщом и свежей выпечкой. Где по воскресеньям собираются самые близкие и звучит детский смех. А пока он много работал. Экономил, собирал стартовый капитал, чтобы наконец-то открыть собственное дело. Руки у него были золотые, с детства любил всё делать сам.
Но в душе всегда горела одна и та же мечта – он хотел найти отца. Хотел, чтобы однажды этот человек вошёл в их дом и сказал:
— Простите, я не мог вернуться раньше.
И они бы всё поняли, простили, обнялись втроём. И было бы, наконец, все по-настоящему — так, как должно было быть.
Иногда Иван ловил себя на том, что всё ещё помнит голос отца. И то, как он брал его на руки и говорил: «Ну что, мой богатырь, полетели?» — и подбрасывал вверх. А потом ловил крепко-крепко…
В ту ночь, когда Иван лёг спать, ему снова приснился отец. На этот раз он стоял где-то на берегу реки, в старом пальто, и звал его. Лицо было размытым, как сквозь туман, но глаза — те самые, серые, глубокие, родные.
Работа у Ивана была стабильной, но, как говорится, на одной зарплате далеко не уедешь, особенно если строишь планы на своё дело. Поэтому вечерами он частенько подрабатывал — настраивал компьютеры, устанавливал «умные системы». За вечер мог съездить в два, а то и три места: то принтер у кого-то не печатает, то интернет «вылетает», то надо программы обновить — всё это он знал на зубок. Люди, особенно пожилые, его любили — вежливый, спокойный, сдержанный, не нахрапистый. Понятно объяснял, ничего лишнего не навязывал.
В тот день заказ пришёл через знакомую: мол, богатая семья — коттеджный посёлок за городом, охраняемая территория, въезд по пропускам. Нужен специалист для настройки домашней компьютерной сети.
— Приезжайте, пожалуйста, после шести. Хозяйка будет дома, проводит, всё покажет, — предупредили Ивана.
Иван приехал вовремя. Его пропустили через КПП, и он остановился у высокого дома с белыми колоннами и панорамными окнами. Дверь открыла девушка лет двадцати пяти. Красивая — тонкая, хрупкая, в красивом платье.
— Вы мастер? Проходите, пожалуйста. Всё оборудование в кабинете отца. Он сейчас в командировке, но просил, чтобы вы сегодня всё настроили, — сказала она, мягко улыбнувшись.
Иван прошёл за ней по длинному коридору. В воздухе пахло чем-то дорогим, утончённым. Дом был светлый, почти стерильный. В гостиной фортепиано, на стенах картины, книжные полки, фотографии в рамках. В кабинете царила аккуратная деловая обстановка: темное дерево, зелёная настольная лампа, мощный монитор на широком столе и строгое, кожаное кресло.
Иван кивнул, достал инструменты, сел к компьютеру. Всё бы шло как обычно, если бы его взгляд случайно не зацепился за одну из фотографий на стене. Молодая пара. Женщина в белом платье, с цветами в волосах. Рядом — мужчина в сером костюме, улыбается. И хотя время изменило черты, голос в голове прозвучал уверенно и громко: Это он. Отец.
Иван встал, подошёл ближе, присмотрелся. Серые глаза, та же линия скул, та же ямочка у губ, когда улыбается. Точно он.
— Простите… а кто на этом фото? — Спросил Иван несмело.
Девушка удивлённо посмотрела на него.
— Это мой папа. А вы его знаете?
Иван не знал, что ответить. Он смотрел на фотографию, как на привидение. Сердце колотилось так, что казалось — девушка вот-вот это услышит. Потом всё-таки выдавил из себя:
— Думаю… возможно, да. — Он тяжело выдохнул. — Вы не могли бы… рассказать, как ваши родители познакомились? Простите, это может показаться странным, но для меня это важно.
Девушка сначала растерялась, но ответила:
— Папа вообще человек удивительной судьбы. Когда-то он был обычным инженером. Познакомился с мамой случайно — на отдыхе, а потом влюбился…
Девушка посмотрела на него внимательнее:
— Всё в порядке? Вы как-то побледнели. Может, воды принести?
Иван кивнул. Девушка поспешила на кухню, а он… Он не знал, почему сделал это. Может, это было неэтично, может, незаконно. Но он открыл проводник и начал искать.
Папка «Личное», но с паролем. Иван попробовал ввести дату своего рождения – на удивление, сработало. Внутри — старые фотографии, сканы документов… и текстовый файл, без названия. Он кликнул по нему.
Текст начинался резко, будто письмо, которое человек долго носил в себе, но так и не решился кому-то отправить.
«Я знал, что это неправильно. С первого дня знал. Ты была красива, умна, богата, и влюблена. А я был никто. Только приехал, только начинал, и тогда казалось, что жизнь дала шанс. Да, я соврал, что холост, что никого нет. Я был уверен — просто мимолетный роман. Не думал, что всё зайдёт так далеко. Но потом как-то закрутилось — ты представила меня родителям, как будущего мужа, потом вы вдвоём начали планировать свадьбу… А я… Я просто не знал, как вывернуться. Хотел уехать, но меня уже держали. Ты — своим доверием. Твой отец — деньгами. Мне предложили всё, кроме свободы. Я подчинился. Знакомые мне сделали документы. Новый паспорт, без штампа о браке. Я не горжусь этим. Но тогда мне казалось, что так будет легче всем. Что Лида забудет, что сын ещё мал — не поймёт. А теперь… я сам себя не узнаю. Я живу в роскоши, но каждое утро пью кофе с мыслью, что я предатель. Но назад дороги уже нет…»
Глаза Ивана затуманились. Он откинулся на спинку кресла и долго сидел, глядя в одну точку. Он не знал, что чувствовать. Гнев? Презрение? Жалость?
Перед ним стояла картина предательства длиною в жизнь. Его мать — та, что берегла каждый рубль, откладывая на новые ботинки для сына, верила, любила, не выходила замуж, не позволяла себе жить без него. А он жил «в роскоши», как сам и написал. Забыл, отказался, переписал судьбу.
Иван закончил работу так быстро, как мог, получил белый конверт с купюрами и поспешил уйти. Он не помнил, как дошёл до машины. Сел, захлопнул дверь. И только потом понял — руки дрожат.
Он долго тянул с этим разговором, искал подходящий момент, придумывал, как сказать. Но мама, как всегда, почувствовала всё сама.
— Что-то случилось, Ванюш? Ты третий день сам не свой…
И он рассказал, всё, без прикрас. Про дом, про фото, про ноутбук. Про историю, которую прочитал.
Мать слушала молча, ни разу не перебила. Только один раз закрыла глаза и сжала пальцы так крепко, что побелели костяшки.
Когда он замолчал, в комнате повисла тишина. Потом она встала, подошла к окну и долго смотрела вдаль. Потом тихо сказала:
— Ты знаешь… а ведь мне стало легче.
Иван удивился:
— Легче?
— Да. Все эти годы я жила с вопросом. «Почему?» — спрашивала. «А вдруг он в беде? А вдруг ему плохо? А вдруг…» — каждый день, по кругу. А теперь знаю, он не в беде. Он просто… выбрал другую жизнь.
Она села за стол, облокотилась на руки. В её глазах не было ни злости, ни слёз, только усталость. Такая, какая бывает после долгой дороги.
— Мне теперь не нужно ждать, Ванюша. Понимаешь? Не нужно бояться, что я что-то упустила, не надо гадать. Я свободна.
— Прости, что я… вообще нашёл это, — тихо сказал он.
Мать покачала головой.
— Не надо просить прощения. Всё в этой жизни делается к лучшему. Просто не сразу это видно.
Она встала, подошла и обняла сына. Как в детстве, когда он приходил с разбитой коленкой.
— Знаешь, ты — мой самый большой подарок от той жизни. Да и он… — она слегка помолчала, — дал мне тебя. А значит, не зря всё было. Не зря.
Вечером Иван сидел на лавке у пруда и смотрел, как небо розовеет от заходящего солнца.
Он понял, что не хочет видеть отца. Не хочет слышать его объяснений, оправданий, пожатий рук, невнятного «прости».
Он мечтал о человеке, которого никогда не было. Его отец — это не тот, кто ходит по чужим особнякам в дорогих костюмах. Его отец — это образ. Тёплый, детский, из прошлого. И пусть он останется там, чистым, невоплощённым.
Жить — значит не держать зла. Не тащить за собой то, что не хочет идти рядом. Жить — значит освобождаться. И в тот вечер Иван освободился окончательно.