Одинокая мать Наталья с трудом сводила концы с концами, поэтому, когда бездомная женщина умоляла подвезти её до церкви, она засомневалась. Бензин сейчас дорогой. Но что-то в глазах женщины заставило её сказать «да».
Три дня спустя раздался стук в дверь, перевернувший её реальность: перед ней стояла та же самая женщина, но полностью преображённая. Почему?
Я никогда не думала, что поход в «Ашан» изменит мою жизнь, но именно это случилось в прошлую субботу.
Стоя в отделе средств гигиены, я делала то, что всегда: подсчитывала, смогу ли позволить себе и шампунь, и кондиционер в этот раз.
Всё так подорожало. Я сканировала полки в поисках хоть какой-то скидки. И тут заметила ценник на распродаже. Детский шампунь 2-в-1 продавался со скидкой.
Я схватила бутылку и бросила её в тележку.
— Разве это для малышей? — спросил мой сын Даниил, потянувшись из тележки, чтобы рассмотреть упаковку.
— Нет, милый, — улыбнулась я. — Он работает так же, как и остальные, но пахнет клубникой. Разве это не лучше, чем тот, который мы обычно берём?
Он пожал плечами.
— Ну вот, а мне кажется, будет приятно, если волосы будут пахнуть клубникой. А теперь пойдём за макаронами с сыром на ужин, да?
Так всё и было всегда. Работа медрегистратором приносила мне ровно столько, чтобы мы с Даниилом не голодали, но недостаточно, чтобы получить пособия.
Каждый день я оформляла страховые полисы для людей, у которых было гораздо лучшее покрытие, чем я могла мечтать для себя и сына. Ирония не ускользала от меня.
С тех пор как мой бывший ушёл, когда Даниилу было два года, я экономила на всём, но денег всё равно не хватало.
Мы уже шли к нашей старенькой «Тойоте», когда я заметила пожилую бездомную женщину у стоянки тележек.
Она была в потрёпанном пальто, с растрёпанными седыми волосами и грязными руками. Но в её глазах было что-то, что заставило меня остановиться. Не отчаяние и не пустота, как можно было бы ожидать, а доброта — тёплая, мягкая, трогающая до глубины души.
— Пожалуйста, — позвала она дрожащим голосом. — Отвезите меня в церковь Святой Марии. Мне нужно туда попасть.
Даниил крепче прижался ко мне, и я инстинктивно сжала сумочку, мысленно подсчитывая, сколько бензина уйдёт. Церковь была на другом конце города, минут двадцать езды. Бензин сейчас недешёвый…
— Простите, но… — начала я, но увидела, как у неё на глазах выступили слёзы.
— Пожалуйста, — прошептала она, и что-то во мне дрогнуло.
Я взглянула на сына, потом снова на неё. В её голосе была такая мольба, что я не смогла устоять.
Я вздохнула.
— Ладно, садитесь.
Её лицо озарилось благодарностью, от которой у меня сжалось сердце.
— Спасибо! Спасибо вам огромное! — повторяла она, усаживаясь на заднее сиденье.
Всю дорогу она снова и снова благодарила меня. Я лишь отмахивалась, потому что не знала, что сказать. Скорее всего, она просто искала убежище или хотела помолиться. Помочь ей казалось правильным.
Когда мы подъехали к церкви, она практически выпрыгнула из машины, пробормотав последнее «спасибо», и скрылась за тяжёлыми деревянными дверями.
Мы с Даниилом молча смотрели ей вслед.
— Мам, — сказал он, его серьёзное лицо отражалось в зеркале. — Ты поступила правильно. Ты очень добрая.
Я улыбнулась, сдерживая слёзы.
— Спасибо, милый. Иногда доброта важнее всего на свете.
Но на самом деле у меня были смешанные чувства. Конечно, сейчас мы ещё могли выкрутиться, но если вдруг случится что-то неожиданное…
Я вздохнула. Хотелось бы, чтобы мир был таким, каким я описала его сыну. Но всё не так просто.
Эти мысли вернулись через три дня, когда в семь вечера раздался стук в дверь.
Даниил уже был в пижаме, делал уроки на полу в гостиной. Он с любопытством посмотрел на меня, пока я шла открывать.
Сначала я подумала, что гость ошибся адресом. Передо мной стояла женщина, похожая на модель с обложки журнала: элегантная причёска, макияж, кремовое пальто Gucci, стоящее, наверное, больше, чем моя трёхмесячная аренда.
Но потом я посмотрела в её глаза и ахнула.
Это была та самая бездомная женщина!
— Что… что происходит? — выдохнула я.
— Можно войти? — спросила она, голос теперь звучал уверенно. — Меня зовут Елизавета, и я должна вам всё объяснить.
Я кивнула, впуская её.
— Мам, кто это? — спросил Даниил.
— Та самая женщина из «Ашана», — ответила я, всё ещё в шоке.
Елизавета села на наш потрёпанный диван, бережно поправляя дорогую ткань пальто.
— Вы, наверное, задаётесь вопросом, как так вышло, что я так изменилась. Всё дело в Александре.
Оказалось, что сорок лет назад она отказалась от своей любви ради карьеры. Но когда бизнес рухнул, у неё не осталось ничего, кроме письма, в котором Александр клялся ждать её каждое воскресенье в полдень в церкви Святой Марии.
Годы прошли, стыд не давал ей вернуться. Но три дня назад, потеряв всё, она решилась.
— И он ждал вас? — прошептала я.
— Да. Всё это время, — её глаза сверкнули слезами. — И теперь он снова рядом, а его бизнес процветает.
Александр нашёл её и настоял, чтобы они разыскали меня. Он вошёл в дом и протянул мне конверт:
— Ваш сын не будет переживать о будущем. Его обучение оплачено. А это — просто знак благодарности.
Внутри чека было… 15 миллионов рублей.
Я едва могла дышать.
— Это… Это реально?
Александр улыбнулся:
— Более чем. А ещё… Мы с Елизаветой женимся через месяц. И хотим, чтобы вы и Даниил были с нами.
Когда они ушли, я обняла сына, слёзы текли по щекам.
— Мам, ты в порядке?
Я прижала его к себе:
— Да, милый. Теперь — да.
И в тот момент я поверила, что доброта действительно меняет жизни.