Я был ошеломлён, когда мой сын начал рисовать улыбающегося незнакомца.
«Он приходит к маме, когда ты на работе», — невинно сказал Оливер.
Сначала я отмахнулся от этого как от детской фантазии, но вскоре сам увидел таинственного мужчину, входящего в наш дом. Это стало началом жуткого поиска правды.
Я нашёл рисунок, когда убирался за обеденным столом. Большинство картинок Оливера были типичными для шестилетнего ребёнка: динозавры с радужной чешуёй, наш дом с трубой, больше похожей на вулкан, и палочные фигурки нашей семьи, держащиеся за руки.
Но этот рисунок заставил меня замереть.
Среди карандашных каракулей выделялась высокая фигура с неестественно длинными руками и огромными ладонями, одетая в нечто, напоминающее костюм. У неё была огромная улыбка, растянувшаяся почти на всё лицо.
— Оливер, — позвал я, стараясь говорить спокойно, хотя пальцы сжали лист бумаги. — Это я на рисунке? Кто это?
Мой сын поднял голову от своих ЛЕГО, его голубые глаза вспыхнули восторгом.
Пластиковые кубики с грохотом упали на деревянный пол.
— Это мистер Смайлз, папа! Он новый друг мамы. Он приходит к ней, когда ты на работе.
У меня екнуло сердце.
Лаура и я были женаты девять лет. Мы пережили взлёты и падения, смену работ, потери в семье, радовались повышению и отмечали дни рождения.
Но никогда, ни разу мне не приходило в голову, что она могла бы…
Нет. Я отогнал эту мысль. Должно быть разумное объяснение. Лаура не могла так поступить. Мы слишком многое построили вместе.
— Когда он приходит? — спросил я, гордясь тем, как ровно звучит мой голос, несмотря на дрожь в руках.
Оливер сложил очередной кубик в свою башню, высунув язык от концентрации.
— Иногда утром. Иногда вечером. Он всегда заставляет маму и меня смеяться. — Он посмотрел на меня и вдруг посерьёзнел. Его маленькое лицо нахмурилось с важностью. — Но, папа, это секрет! Никому не рассказывай!
От этих слов у меня похолодело в груди.
Той ночью я почти не спал, наблюдая, как Лаура спокойно дышит рядом. Когда-то этот ритм был для меня утешением. Теперь он казался насмешкой. Каждый раз, когда она переворачивалась во сне, я гадал, о чём она мечтает. О ком она мечтает.
На следующий день я ушёл с работы пораньше, припарковался в конце нашей улицы и стал ждать.
Осенний воздух становился прохладнее, листья с шорохом носились по капоту.
Около трёх часов дня чёрная машина плавно заехала на нашу подъездную дорожку.
Высокий худощавый мужчина вышел и решительно направился к нашей двери. Даже с расстояния я видел его широкую улыбку, когда Лаура встретила его и впустила внутрь.
Я сжал руль так сильно, что побелели костяшки пальцев, кожа натянулась на пальцах, а кожаная обивка заскрипела.
«Может, я всё придумал», — прошептал я, глядя, как моё дыхание оседает паром на стекле.
«Но если я ошибаюсь… мне нужно знать наверняка».
Следующие несколько недель я пытался всё исправить. Я покупал Лауре цветы, делал подарки, но в то же время начал собирать доказательства.
Чеки из ресторанов, в которых я не был. Звонки, на которые она выходила из комнаты. Всё больше рисунков мистера Смайлза.
Каждый новый кусочек головоломки был как очередной кирпич в стене между нами.
Лаура заметила перемены.
— Ты в порядке? — однажды спросила она, коснувшись моего лба. — Ты в последнее время какой-то рассеянный.
Её искреннее беспокойство только больше меня запутало. Как можно так хорошо скрывать что-то настолько серьёзное?
— У тебя кто-то есть? — выпалил я.
Лаура посмотрела на меня с широко раскрытыми глазами, а затем рассмеялась.
— Что? Конечно, нет! Милый, как ты вообще мог так подумать?
Я мог бы прямо тогда сказать ей обо всём, но у меня не было твёрдых доказательств.
Мне нужно было нечто неоспоримое.
В пятницу вечером я сказал, что буду задерживаться на работе.
На самом деле я установил скрытую камеру на книжной полке в гостиной.
Сидя в машине за углом, я наблюдал за трансляцией на телефоне.
Голубое свечение экрана освещало моё напряжённое лицо.
Вскоре мистер Смайлз снова появился. Лаура встретила его с той самой тёплой улыбкой, которая раньше была только для меня.
Но затем произошло нечто странное.
Он не уселся на диван. Не пошёл ужинать наедине с ней.
Вместо этого в гостиную вошла… моя сестра. Затем сбежал по лестнице сияющий Оливер. А потом ещё гости: соседи, друзья.
Все они знали? И что ещё хуже — участвовали в каком-то тайном сборище!
Я смотрел в полном оцепенении, пока мистер Смайлз, теперь уже в праздничном колпаке, жонглировал апельсинами перед Оливером, вызывая его смех.
— Что за чёрт?.. — пробормотал я, выскакивая из машины.
Я ворвался в дом, застав всех врасплох. Музыка резко оборвалась.
— Ну всё! Вы все знали, да? Даже Оливер? Даже моя сестра?!
Лаура побледнела, её руки сжимали моток серпантина, который упал на пол.
— Нет, стой… Ты не понял!
Я перевёл взгляд на мистера Смайлза.
— Ты не имеешь права быть здесь! Это мой дом! Это…
И тут я увидел на полу что-то блестящее.
Неразвешенный баннер.
На нём золотыми буквами было написано: «С 10-летним юбилеем!»
В комнате повисла оглушительная тишина.
Лаура закрыла рот руками, слёзы потекли по её щекам.
Мистер Смайлз сделал шаг вперёд, его улыбка исчезла.
— Сэр, кажется, произошло недоразумение, — мягко сказал он. — Я организатор свадеб и аниматор. Ваша жена наняла меня несколько месяцев назад, чтобы устроить вам праздник.
Лаура всхлипнула:
— Ты думал, что я изменяю тебе?
Мне стало невыносимо стыдно.
Я посмотрел на неё, слёзы жгли мне глаза.
— Прости, — прошептал я.
Она долго молчала, прежде чем ответить:
— Я люблю тебя. Но это нельзя просто так забыть.
Я кивнул.
— Я сделаю всё, чтобы всё исправить.
Она слабо улыбнулась.
— С годовщиной, идиот.
В этот момент из детской раздался смех Оливера.
Он напомнил мне, что нам есть что терять. И есть что спасать.