Когда Иван вернулся домой после рабочего дня, мать была занята на балконе — поливала цветы. Наклонившись над подвесными горшками, она аккуратно расправляла листья. На её лице читалось выражение глубокого умиротворения.
— Мам, ты как пчёлка, — сказал Иван, снимая пиджак и подходя к ней. Он обнял её за плечи. — Опять весь день в движении?
— Да это же не работа, — отмахнулась она с мягкой улыбкой. — Это отдых для души. Посмотри, как всё цветёт! Такой аромат стоит, будто не балкон, а настоящий сад.
Она рассмеялась — тихо и тепло, как всегда. Иван вдохнул сладкий запах цветов и невольно вспомнил детство: когда они жили в коммуналке, их «сад» состоял из одного горшка с каланхоэ на подоконнике, который постоянно терял листья.
С тех пор многое изменилось.
Теперь мать проводила большую часть времени на даче, которую он подарил ей на юбилей. Небольшой домик с огромным участком, где она могла выращивать всё, что хотела. Весной занималась рассадой, летом работала в теплицах, осенью закатывала банки с собственным урожаем. Зимой просто ждала нового сезона.
Но Иван знал: за её улыбкой скрывается тихая грусть. Та самая, что не покинет её, пока не исполнится заветная мечта — найти человека, которого она ждала всю жизнь.
Отец. Однажды он ушёл на работу и исчез. Ивану тогда было всего пять лет. Мама рассказывала, что в то утро он, как обычно, поцеловал её в висок, подмигнул сыну и сказал: «Будь молодцом». И больше не вернулся.
После этого были заявления в полицию, поиски. Родные и соседи шептались: «Может, ушёл к другой семье», «А может, что-то случилось». Но мама всегда повторяла одно:
— Он бы не ушёл просто так. Значит, не смог вернуться.
Иван до сих пор, спустя тридцать с лишним лет, был уверен: отец не мог бросить их. Просто не мог.
После школы Иван поступил в технический университет, хотя мечтал о журналистике. Но он понимал: нужно быстрее стать самостоятельным. Мама работала санитаркой в больнице, брала ночные смены, никогда не жаловалась. Даже когда ноги болели от усталости, а глаза краснели от недосыпа, она говорила:
— Всё будет хорошо, Ванюша. Главное — учись.
Он учился. А ночами искал в интернете базы данных пропавших без вести, проверял старые записи, писал на форумы. Надежда не угасала — она становилась сильнее, превращаясь в часть его характера. Он вырос, зная, что теперь он должен быть опорой для матери.
Когда он устроился на первую достойную работу, первым делом погасил все её долги, затем открыл вклад и купил дачу. Он сказал ей:
— Теперь ты отдыхаешь, мам. Больше никакой работы.
Она плакала тогда, не скрывая слёз. А он просто обнял её и произнёс:
— Ты заслужила это тысячу раз. Я благодарен тебе за всё.
Теперь Иван мечтал о своей семье. О доме, где пахнет борщом и свежей выпечкой. Где по воскресеньям собираются родные, а в воздухе звучит смех детей. Пока что он много работал, экономил деньги, чтобы накопить стартовый капитал для собственного дела. С детства он любил всё делать своими руками, и руки у него были золотые.
Но в глубине души всегда жила одна мечта — найти отца. Представить, как однажды этот человек войдёт в их дом и скажет:
— Простите, я не мог вернуться раньше.
И тогда всё стало бы ясно. Они простили бы его, обнялись втроём. Наконец-то всё стало бы по-настоящему — как должно было быть.
Порой Иван ловил себя на том, что до сих пор помнит голос отца. Как тот подбрасывал его вверх, говоря: «Ну что, мой богатырь, полетели?» А потом ловил крепко-крепко…
Той ночью, когда Иван заснул, ему снова приснился отец. На этот раз он стоял где-то у реки, в старом пальто, и манил его к себе. Лицо было расплывчатым, будто сквозь туман, но глаза… Те самые серые, глубокие, родные.
Работа давала стабильный доход, но одной зарплаты явно не хватало для реализации планов на собственное дело. Поэтому по вечерам Иван подрабатывал — настраивал компьютеры, устанавливал «умные системы». За вечер мог объехать два или три адреса: то принтер сломается, то интернет перестанет работать, то программы нужно обновить. Он знал своё дело досконально. Особенно пожилые люди ценили его за вежливость, спокойствие и добросовестность. Он ничего не навязывал, а доступно объяснял каждую деталь.
В тот день заказ пришёл через знакомых: обеспеченная семья в элитном коттеджном посёлке за городом. Въезд был только по пропускам. Требовался специалист для настройки домашней сети.
— Приезжайте, пожалуйста, после шести. Хозяйка будет дома, покажет всё необходимое, — предупредили его.
Иван прибыл точно в назначенное время. Его пропустили через КПП, и он остановился у внушительного особняка с белыми колоннами и панорамными окнами. Дверь открыла молодая девушка лет двадцати пяти. Стройная, изящная, в красивом платье.
— Вы мастер? Проходите, пожалуйста. Оборудование находится в кабинете отца. Он сейчас в командировке, но попросил всё настроить сегодня, — произнесла она с мягкой улыбкой.
Иван последовал за ней по длинному коридору. В воздухе витал дорогой, благородный аромат. Дом был светлый, почти идеально чистый. В гостиной стояло фортепиано, на стенах висели картины, книжные полки украшали фотографии в рамках. Кабинет выглядел безупречно: массивная деревянная мебель, зелёная настольная лампа, широкий стол с мощным монитором и строгое кожаное кресло.
Иван кивнул, достал инструменты и сел за компьютер. Всё шло своим чередом, пока его взгляд случайно не задержался на одной из фотографий на стене. Молодая пара: женщина в белом платье с цветами в волосах, рядом мужчина в сером костюме, улыбающийся. Хотя годы изменили черты, внутренний голос уверенно сказал: это он. Отец.
Иван поднялся, подошёл ближе и внимательно всмотрелся. Серые глаза, те же скулы, та же ямочка на щеке при улыбке. Без сомнений, это был он.
— Простите… а кто эти люди на фото? — осторожно спросил Иван.
Девушка удивлённо взглянула на него.
— Это мой отец. Вы его знаете?
Иван не сразу нашёлся с ответом. Он смотрел на фотографию, словно на призрак. Сердце бешено колотилось, казалось, девушка вот-вот услышит его. Наконец он выдавил:
— Возможно… да. — Он сделал глубокий вдох. — Не могли бы вы рассказать, как ваши родители встретились? Знаю, это странно, но для меня это важно.
Девушка сначала растерялась, но затем начала рассказывать:
— Мой отец всегда был человеком удивительной судьбы. Когда-то он работал простым инженером. Познакомился с мамой случайно — на отдыхе, а потом влюбился…
Она пристально посмотрела на него:
— С вами всё в порядке? Вы побледнели. Может, принести воды?
Иван кивнул. Она ушла на кухню, а он… не смог удержаться. Пусть это было неэтично, даже незаконно. Но он открыл проводник и начал искать.
Папка «Личное», защищённая паролем. Иван попробовал ввести дату своего рождения — и система открылась. Внутри оказались старые фотографии, сканы документов… и текстовый файл без названия. Он открыл его.
Текст начинался резко, словно человек долго носил эти слова внутри, но так и не решился их кому-либо высказать.
«Я понимал, что поступаю неправильно. С самого начала знал. Ты была красива, умна, богата и влюблена. А я… никто. Только приехал, только начинал, и мне казалось, что жизнь даёт шанс. Да, я солгал, что холост, что никого нет. Я думал, это просто мимолётный роман. Не ожидал, что всё так затянется. Но потом события понеслись вперёд: ты представила меня родителям как жениха, начались свадебные планы… А я… Я просто не знал, как выпутаться. Хотел уехать, но меня уже держали. Ты — своим доверием. Твой отец — деньгами. Мне предложили всё, кроме свободы. Я согласился. Знакомые помогли с документами. Новый паспорт, без штампа о браке. Я не горжусь этим. Но тогда мне казалось, что так будет лучше для всех. Что Лида забудет, что сын ещё маленький — не поймёт. А теперь… я сам себе чужой. Живу в роскоши, но каждое утро пью кофе с мыслью, что я предатель. Но назад пути уже нет…»
Глаза Ивана затуманились. Он откинулся на спинку кресла и застыл, уставившись в одну точку. Он не знал, что чувствовать. Ярость? Отвращение? Сострадание?
Перед ним предстала история предательства, длившаяся всю жизнь. Его мать — та, что берегла каждый рубль, покупала сыну одежду, верила, любила, не выходила замуж, не позволяла себе жить без него. А он жил «в роскоши», как сам признался. Забыл, отказался, переписал свою судьбу.
Иван завершил работу в рекордно короткие сроки, получил конверт с оплатой и поспешил покинуть дом. Он даже не помнил, как добрался до машины. Сев за руль и захлопнув дверь, он вдруг осознал, что его руки дрожат.
Он долго откладывал этот разговор, искал подходящий момент, обдумывал слова. Но мать, как всегда, всё почувствовала сама.
— Что-то случилось, Ванечка? Ты третий день сам не свой…
И он рассказал ей всё, ничего не скрывая. Про особняк, про фотографию, про ноутбук. Про историю, которую случайно обнаружил.
Мать слушала молча, ни разу не перебив. Лишь однажды закрыла глаза и так сильно сжала пальцы, что костяшки побелели.
Когда он умолк, в комнате повисла тишина. Потом она поднялась, подошла к окну и долго смотрела куда-то вдаль. Наконец, тихо произнесла:
— Знаешь… мне стало легче.
Иван удивился:
— Легче?
— Да. Все эти годы я жила с вопросами. «Почему?» — спрашивала себя. «А вдруг он в беде? А вдруг ему плохо?» Каждый день одно и то же, по кругу. Теперь знаю: он не в беде. Он просто… выбрал другую жизнь.
Она села за стол, оперлась на руки. В её глазах не было ни гнева, ни слёз — лишь усталость. Та самая, что накапливается после долгого пути.
— Теперь мне больше не нужно ждать, Ванюша. Понимаешь? Не нужно бояться, что я что-то упустила, не нужно гадать. Я свободна.
— Прости, что я вообще… нашёл это, — тихо сказал он.
Мать покачала головой.
— Не надо извиняться. Всё в жизни происходит к лучшему. Просто мы не всегда сразу это видим.
Она встала, подошла к нему и обняла, как в детстве, когда он возвращался домой с царапинами на коленках.
— Знаешь, ты — мой самый драгоценный подарок от той жизни. И он… — она замолчала на мгновение, — дал мне тебя. Значит, всё было не зря. Совсем не зря.
Вечером Иван сидел на скамейке у пруда и наблюдал, как закат окрашивает небо в розовые тона.
Он понял, что не хочет встречаться с отцом. Не хочет слушать его объяснения, оправдания или невнятные извинения.
Он мечтал о человеке, которого никогда не существовало. Его настоящий отец — это не тот, кто живёт в чужих особняках и носит дорогие костюмы. Его отец — это образ из детства. Тёплый, светлый, далёкий. И пусть он остаётся там, в прошлом, нетронутым и идеальным.
Жизнь — это не держать зла. Не тащить за собой то, что уже не хочет идти рядом. Жизнь — это освобождение. И в тот вечер Иван окончательно освободился.