— Ты совсем совесть потерял? — Рита аж задохнулась от возмущения. — Я должна питаться одной гречкой, потому что твоей мамочке снова захотелось на море? И у неё ничего не болит? Да я лучше эту гречку ей под ноги вытрясу!
И главное — не смей даже пытаться помочь ей финансово! Понял?
Она кричала, а Кирилл сидел как истукан. Ни вздоха, ни реакции — только взгляд свысока, будто он уже давно перестал слышать жену. Он не спорил, только изредка открывал рот, чтобы произнести:
— Ну ты чего, Рит? Это же мама… Она всю жизнь для нас делала.
Рита закатила глаза: — Для вас?! А мне кто жалуется? Мне бы хоть раз «для тебя» что-то сделали!
Скандал был не первый. Причиной снова стала его мама — Клара Степановна. Та ещё леди, которая умудрялась обижать всех вокруг, не выходя из дома.
— Да мне бы хватило средств хотя бы на маникюр! — голос Риты дрожал от злости. — А ты тут мне про отдых в тропиках! У меня через месяц тридцатник, понимаешь? Я хотела отметить, купить платье, пригласить подруг. Вспомнить, каково это — быть собой. А она опять раскошмарилась где-то под пальмами, снимая инстаграм-истории о том, какой у неё идеальный загар. Ей и денег жалко, и благодарность полагается, да? Мамочка ведь отдыхает по высшему разряду!
Кирилл фыркнул: — Так работай сама! Я тебе обязан содержать тебя бесплатно?
— А еще я сижу с ребёнком, если вдруг ты забыл! — Рита повысила голос. — Я не банкомат, Кирилл. Я не просила её жизни! Просто хотела иногда позволить себе новую помаду или кофе вприкуску, а не впрокладку.
— Вот пусть она и радуется, — процедила Рита сквозь зубы. — А я… я уж как-нибудь без отпусков проживу.
— Сама себе всё покупай! — буркнул муж, — я что, должен содержать и тебя, и свою семью, и её отпуска?
— И вообще, ты забыла, кто здесь кормилек? — повысил он голос. — Я работаю, я пашу, я устаю. А ты только рожь и деньги соси. Хорошо, что вообще тебя держу!
— Ага, — Рита зло рассмеялась. — Держишь. Как можно дальше от своей мамочки. Чтобы я не мешала вам с ней вести светскую беседу!
— А ты вообще молчи, — сказал Кирилл, подходя ближе. — Лучше бы в ножки кланялась за то, что живёшь при тепле и еде.
— Да я… — начала было Рита, но слова застряли в горле.
Только теперь вместо гнева внутри — пустота. И слёзы. Горькие, обидные. Те самые, которые уже невозможно сдержать.
Кирилл заметил их и разозлился: — Опять давай! Что за истерия? Снова недовольна? Я устал от этого постоянного нытья. То тебе мало внимания, то денег не хватает. А я, между прочим, каждый день ухожу рано, возвращаюсь поздно. Без выходных. А ты тут целыми днями валяешься и ноешь.
— А твоя мама? — взвилась Рита. — Она что, не отдыхает? Только и делает, что деньги тратит!
Кирилл резко вскочил. Подошёл к жене, схватил за плечи: — Не смей так говорить о моей матери! Она — святая, а ты… Ты никто без меня! Я тебя вытащил из нищеты, дал дом, работу, стабильность!
Рита попыталась вырваться. Не смогла. Только почувствовала, как внутри рушится что-то важное. Что-то, что раньше связывало её с этим человеком.
— Пошёл ты, — прошептала она ему прямо в лицо.
И в этот момент она поняла одну вещь: больше она никогда не будет той покладистой женой, которую он привык видеть. Эта часть её жизни закончилась.
А когда-то всё начиналось красиво. Рита, рыжеволосая, с огнём в глазах, работала стилистом в маленьком салоне. Клиенты любили её за честность, за вкус, за умение услышать. Однажды в кресло к ней села Клара Степановна — строгая, благородная, с золотыми цепями и холодным взглядом. Мать Кирилла. Его главная проблема.
— Нужно выглядеть как королева, — заявила она. — Но без лишней экзотики. Голливуд, но со вкусом.
Рита молча принялась за дело. Сделала аккуратную укладку, умело скорректировала макияж, посоветовала наряд, который освежил лицо клиентки. Клара осталась довольна.
— Чудо! — воскликнула она, рассматривая себя в зеркале. — Таких мастеров поискать. А знаешь, милочка, может, ты и с сыном моим познакомишься? Он один, бизнес свой, а невесты до сих пор нет. Мечтаю о внуках, но сын не торопится. А ты, девочка, как раз впору. Такие девушки, как ты, мне и нужны в родню.
Рита не горела желанием знакомиться с сыном этой странной женщины. Пусть даже он был преуспевающим бизнесменом. Одна мысль о том, что теперь ей предстоит делить жизнь с такой свекровью, вызывала лёгкое отчаяние. Целые десятилетия рядом с ней? Да у Риты мурашки по коже ползли при одном воспоминании о Кларе Степановне.
Она попыталась мягко отказаться. Но та не отпускала — как будто привязалась намертво. В конце концов Рита согласилась, просто чтобы избавиться от навязчивой клиентки. Убедить себя, что всё будет нормально, она так и не смогла.
Кирилл на первом свидании тоже не произвёл впечатления. Слишком аккуратный, слишком уверенный в себе. Говорил больше о себе, чем о ней. Но его мама была настойчивой, почти одержимой идеей познакомить сына с «достойной девушкой». И второе свидание состоялось. А потом третье. Кирилл начал проявлять интерес — дорогие рестораны, цветы, комплименты. Рите, которая давно устала от безразличных ухажёров, это понравилось. Она начала верить: может быть, он действительно хороший человек?
Клара Степановна развелась рано — когда Кириллу было всего пять. Причину назвала простую: муж перестал соответствовать её уровню. Он уже не мог обеспечивать ту жизнь, к которой она привыкла. А значит, лучше остаться одной, чем жить не по чести.
И понятно, что такое понятие нищеты у неё было своё.
С тех пор сын стал для неё главным источником удовольствий. Она воспитывала его с мыслью: его долг — заботиться обо мне . Сама же Клара Степановна никогда не работала. Её дело — жить красиво. А платить за это должны те, кто обязан ей жизнью.
Алименты от бывшего, помощь от сына, доход от сданной квартиры в центре — вот её бюджет. Массажи, йога, путешествия… Клара знала цену роскоши. И не собиралась отказывать себе.
— Я ради тебя всё! — говорила она часто, глядя на сына с высоты своих мечтаний. — Все эти годы, бессонные ночи, болезни… Ты должен помнить об этом всегда!
И Кирилл помнил. Он покупал матери квартиру, машину, оплачивал каждую её прихоть. Для него это было нормально — мама важнее всего. Он вырос с мыслью, что другие люди временные, а мама — вечная. Женщины приходят и уходят, а родная кровь — остаётся.
Сначала Рита надеялась, что отношения можно построить. Когда они встречались, Кирилл казался другим: щедрым, внимательным, романтичным. Она устала от мужчин, которые исчезают после первого свидания. Вот и поверила, что нашла того самого. Через год они поженились.
Но после свадьбы маска сползла. Не сразу, конечно, но быстро. Особенно когда Рита забеременела. Тогда-то Кирилл и показал своё истинное лицо. Не забота, не радость, а раздражение .
— Зачем ты беременна? — спросил он однажды. — Мы же ещё не готовы. Это лишние хлопоты. Лишние расходы.
Он стал считать каждый рубль, который раньше легко тратил на неё. Цветы исчезли. Рестораны закрылись для неё. Вместо них появились вопросы:
— Зачем тебе новая помада? Зачем новый свитер? Ты ведь всё равно дома сидишь. Экономь, Рита. Ради нас.
А сам регулярно летал с матерью в отпуск. Даже не спрашивая жены.
С самого начала семейной жизни Клара Степановна вмешивалась во всё. То ремонт в их доме ей не нравился, то еда, которую Рита готовила, то стиль одежды мужа. Она звонила сыну несколько раз в день, требуя, чтобы он передал ей что-то — от новых туфель до подбора штор. Даже продукты доставлял лично, потому что «только ты, сынок, выберешь правильно».
А Рита…
Рита стала для неё помехой. Невестка — это не помощница. Это конкурентка. Кто-то, кто отбирает время, внимание, деньги.
— Почему он теперь реже приезжает? — спрашивала Клара Степановна. — Ты ему, небось, запрещаешь?
— Я ему ничего не запрещаю, — отвечала Рита. — Только он теперь женатый человек.
— Женатый, да не настоящий, — фыркала свекровь. — Ты должна быть второй. После меня. Так положено.
Кирилл слушал молча. А потом начинал повторять мамины слова, как правду.
Требовал, чтобы Рита учла вкусовые предпочтения матери.
Говорил, что ей стоит перестать краситься в рыжий — матери не нравится.
Предлагал выбирать наряды по маминому совету.
Для Риты это стало ударом. Она чувствовала себя лишней. Как будто не жена, а временная соседка.
Когда живот стал заметен, отношения окончательно испортились. Кирилл больше не называл её любимой. Он перестал замечать её. Просто выполнял материнские указания, как инструкции.
— Зачем тебе платье? — говорил он, когда Рита хотела хоть раз выйти в свет. — Ты же в декрете. Подожди, пока мама поможет с ребёнком. Она же опытная.
— У тебя одна мама на уме, — вырывалось у Риты. — А у меня есть свои планы, свои мечты. Есть ли у меня право на них?
— Ты — моя жена, — холодно отвечал он. — А я — сын своей матери. Так устроено.
— Вы только что вернулись из Турции! — напоминала Рита, когда свекровь снова просила денег на отдых.
— Ну и что? — огрызалась та. — Я же живу, разве не видно? Мне нужно вдохновение, Кирюша. Возьми мне билеты в Таиланд. Украшение должно подходить к новому платью.
И Кирилл тут же мчался по магазинам, чтобы исполнить желание матери. А Рита уже третий день собирала мужа за покупкой подгузников, просила, почти умоляла. Она мечтала не о роскоши — всего-то хотела себе новый маникюр или чашку кофе в кафе, а не дома.
— Подожди немного, — говорил он, будто это было так просто. — Как выйдешь из декрета, всё сама сможешь. Тогда и будешь тратиться, сколько вздумается.
Но Рите не хотелось ждать. Она заслуживала любви сейчас. Заботы. Признания. Почему эти милые глупости — платья, помада, цветы — достаются только его маме?
Однажды она решила поговорить от сердца к сердцу. Набравшись смелости, начала осторожно:
— Слушай, я понимаю, что ты любишь свою маму. Я даже одобряю, что хочешь ей помогать. Но… ты совсем перестал замечать меня. А я ведь твоя жена. Мне тоже нужно внимание. Любовь. Хоть какие-то слова.
Кирилл лишь покачал головой: — Да ладно тебе, Рит. Я же тебе всё покупаю! Что ещё надо?
— Мне нужно, чтобы ты меня видел , — голос её дрогнул. — Чтобы ты замечал, как я выгляжу, как себя чувствую. Чтобы говорил, что я красивая. Что нужна тебе. А ты теперь экономишь даже на моих мелочах. Есть только одна женщина, которую ты ценишь…
— Да ты просто разбаловалась, — резко бросил он. — Мама нам помогает. И ты должна быть благодарна. Я тебя содержу, так что хватит ныть. Радуйся и не задавай глупых вопросов!
Юбилей подходил неумолимо. Тридцать лет — не шутка. Рита давно мечтала об этом дне: друзья, свет, музыка, красивое платье. Хотелось, чтобы Кирилл посмотрел на неё так, как раньше. Чтобы сказал: «Ты — моя королева».
— Кир, давай отметим юбилей? — спросила она осторожно. — Может, ресторанчик небольшой? Позвать всех, кто дорог.
Муж ответил без паузы: — Ты вообще в своем уме? Какой ресторан?! У нас и так дефицит денег. Мама собирается на Бали. Ей нужны билеты, отель, массажи, питание. Это дорого. Так что забудь про свои выходные. Лучше дома посиди. Дешевле.
Рита смотрела на него, будто впервые видела.
— То есть, — медленно произнесла она, — для твоей мамы — да. Для моего дня рождения — нет?
— Ну а что такого? — холодно ответил он. — Она же мама . Она много сделала для меня. А ты? Ты же ничего не даешь. Только рожаешь, сидишь, деньги тратишь.
Да и вообще, считай, что тебе повезло. Не каждый бы тебя взял. Ты ведь никому больше не нужна. А я на тебе женился. Цени.
Рита не выдержала. Пощёчина прозвучала громче слов. Он попытался схватить её за руку, потом за волосы. Но она не отступила. Врезала ему так, что он отскочил назад, поражённый силой удара. В глазах Кирилла мелькнуло что-то вроде испуга, но быстро сменилось презрением.
— Вот как ты со мной? — процедил он. — Тогда валите обе. Мне такая жена не нужна. Я хочу, чтобы рядом была женщина, которая меня ценит. И которая будет благодарна моей маме.
И тогда Рита поняла: конец. Больше она не станет терпеть унижения. Не станет делить своего мужа с его матерью. Не станет частью жизни, где её место — фон. Где любовь — фальшивая. Где семья — иллюзия.
— Ты прав, — сказала она твёрдо. — Такая жена тебе действительно не нужна. Тогда пусть найдётся другая. А я ухожу.
С этими словами она стала собираться. Одежду, вещи, документы. Брала только то, что важно. На следующее утро увезла ребёнка из того дома, который больше не был домом.
Жизнь началась заново. Сложно, одиноко, страшно. Но свободно. Она сняла маленькую квартиру на окраине, вернулась в салон красоты. Клиенты узнали её, обрадовались. Заработок был невелик, но на жизнь и воспитание сына хватало. В суде добилась алиментов — пусть теперь он платит, если не хочет быть рядом.
А Кирилл так и остался с матерью. Клара Степановна продолжала командовать, требовать, контролировать. Сын стал её инструментом. И, возможно, до сих пор исполняет капризы. Только теперь — без семьи. Без любви. Без Риты.