— Настенька, ты какая-то задумчивая сегодня? — Артём нежно обхватил меня за талию, пока мы сидели за столом и наблюдали за гостями, которые веселились на банкете. — Посмотри, как твой папа зажигает.
Я улыбнулась и прильнула к его плечу. Праздник получился по-настоящему тёплым — мои родители буквально светились от радости, а Семён Иванович, отец Артёма, хоть и держался чуть в стороне, всё же не скрывал своего волнения.
— А почему твой отец не танцует? — шепнула я.
— Наверное, стесняется. После маминой смерти он редко бывает на таких мероприятиях, — Артём слегка напрягся. — Зато твои родители просто душа общества.
Действительно, папа во всю рассказывал очередную историю из молодости, а мама подхватывала и добавляла детали. Даже обычно сдержанная тётя Клава не могла сдержать довольной улыбки.
— Семён Иванович, расскажите, как вы с Лидией встретились? — мама подсела к свёкру, проявляя живой интерес.
— В школе городской, — он потупился. — Она там преподавала. Умная была женщина, образованная… Жаль, что рано ушла от нас.
— Можно как-нибудь взглянуть на ваши фотографии? — мама мягко коснулась его руки. — Артём ведь в вас пошёл — такой же добрый и открытый.
Я наблюдала за этой сценой и ощущала глубокое спокойствие. Не было никакой притворной вежливости, все общались естественно, без напряжения. Создавалось ощущение, что семьи давно знакомы.
— Настя, расскажите нам о своих планах! — обратилась ко мне соседка по столу. — Архитектура — такая вдохновляющая профессия!
— Сейчас в основном работаю над жилыми проектами, — смущённо ответила я. — Но мечтаю когда-нибудь создать что-то более масштабное — культурный центр, например.
— Какие у вас амбиции! — воскликнул дядя Боря. — Говорят, ещё и рисуете замечательно?
— Это Артём преувеличивает, — я бросила взгляд на мужа, который подмигнул мне из-за стола.
— Ничего подобного, — он встал и поднял бокал. — У неё невероятный талант и огромное сердце. Я горжусь своей женой.
Гости захлопали, а я почувствовала, как щеки заливает румянец. Его слова были так искренни, что я готова была расплакаться от счастья.
— Мы с Павлом уже думаем, где внуков растить будем, — игриво добавила мама.
— Татьяна Михайловна, давайте дадим молодожёнам время, — мягко остановил её Семён Иванович. — Они ещё должны насладиться друг другом.
Вечер прошёл легко и гармонично. Артём танцевал то со мной, то с мамой, даже уговорил своего отца присоединиться к медленному танцу.
Семён Иванович двигался неуверенно, но с таким вниманием к каждому шагу, что хотелось его обнять.
— Какой у тебя хороший сын, — шепнула мне мама. — Тактичный, заботливый. И отец у него замечательный.
— Да, мне действительно повезло, — я смотрела, как Артём помогает своему отцу поправить галстук. — Оба они добрые и отзывчивые люди.
Перед отъездом Семён Иванович осторожно подошёл ко мне с маленькой коробочкой в руках.
— Это принадлежало Лиде, — сказал он тихо. — Думаю, она бы хотела, чтобы это было у тебя.
Внутри лежало простое золотое кольцо с аметистом. Не дорогое, но невероятно трогательное.
— Спасибо вам, — я поцеловала его в щёку. — Я буду хранить его как память.
— Пап, ну что ты, — Артём обнял отца. — Настя и так знает, что мы её любим.
— Конечно знаю, — улыбнулась я им обоим. — И сама вас очень люблю.
Мы уезжали домой под тёплый майский дождь, и я думала о том, как хороша моя жизнь: любимая семья, поддерживающий муж, любимая работа. Артём держал мою руку и тихонько напевал.
— О чём ты сейчас думаешь? — спросил он.
— Что я счастлива, — просто ответила я.
— Это только начало, — он поцеловал мою руку. — Подожди, какую жизнь мы ещё построим.
— Настя, перестань ходить как в полусознании, — резко произнёс Артём, бросив ключи на комод. — Месяц прошёл после похорон, а ты всё не можешь прийти в себя.
Я оторвалась от чертежей и посмотрела на него. За пять лет брака он заметно изменился — выражение лица стало жёстче, голос приобрёл резкие интонации.
— У меня умер отец месяц назад, — тихо сказала я. — Наверное, у меня есть право на скорбь.
— Разумеется, есть. Но жизнь продолжается, — он сел напротив и взял мои руки. — Кстати, что ты решила насчёт квартиры родителей?
Речь шла о старом семейном жилье — три просторные комнаты в историческом районе, высокие потолки, паркет, сделанный вручную.
После маминой смерти полгода назад, теперь и папы не стало. По завещанию всё досталось мне.
— Ещё не определилась, — я пожала плечами. — Возможно, продам. Хочу открыть своё бюро — деньги понадобятся.
— Отлично! — Артём явно оживился. — У меня есть идея… А что, если мы оформим квартиру на моего отца?
Я некоторое время молчала, переваривая смысл его слов.
— То есть полностью переоформить собственность?
— Именно. Он живёт в тесной однушке на окраине, а здесь — центр города, просторные комнаты. Для него это будет настоящее благо.
Осторожно освободила свои руки.
— Ты хочешь, чтобы я передала квартиру твоему отцу безвозмездно?
— Не безвозмездно, а с благодарностью, — Артём встал и начал ходить по комнате. — Он много для нас сделал. Помнишь, как помог на свадьбе? И с машиной тоже.
— Это квартира моих родителей. Там прошло моё детство.
— Ну и что? Родителей нет, ты там не живёшь. А человеку нужно комфортное существование. Какая разница?
Его голос становился всё холоднее, и внутри меня сжалось что-то тяжёлое.
— Мне не всё равно. Это был мой дом.
— Дом? — он фыркнул. — Настя, давай без пафоса. Это всего лишь недвижимость. А отец — живой человек, которому пора обеспечить достойную старость.— А как же мои средства от продажи? — спросила я. — Ты думаешь, они мне не пригодятся?
— Найдём другие пути финансирования, — Артём пожал плечами. — Мы оба работаем. А вот для отца уже слишком поздно что-то менять самому.
Я смотрела на него и не узнавала того человека, который когда-то говорил о моих талантах с таким вдохновением.
Где тот мужчина, что увлечённо кружился с мамой на свадьбе и слушал папины истории с живым интересом?
— Ты правда считаешь, что я обязана отказаться от наследства?
— Считаю, что жена должна поддерживать мужа, — он замер и посмотрел мне прямо в глаза. — В конце концов, мы семья.
— Семья, — повторила я. — И что это значит?
— Это значит взаимопомощь, поддержка близких людей.
— Поддержка, — кивнула я. — А ты хоть раз помог моим родителям за эти годы?
Артём нахмурился.
— Я был рядом с тобой, когда они болели. Возил тебя в больницу, поддерживал морально.
— Был рядом, — эхом отозвалась я. — А предложить им помощь материальную? Заплатить за лечение в платной клинике? Нанять сиделку?
— Не начинай опять, — он отмахнулся. — У них была дочь.
Подойдя к окну, я наблюдала, как по стеклу стекаются капли дождя.
— Я не стану оформлять квартиру на твоего отца.
— Почему? — его голос стал холодным. — Есть хотя бы одна логичная причина?
— Потому что это моё наследство. Потому что там живёт память обо мне и моих родителях. И потому что эти деньги нужны мне для развития собственного дела.
— Дело… — он скривился. — Настя, ты работаешь в обычной архитектурной фирме. Какое уж там самостоятельное предприятие? Хватит строить воздушные замки.
Его слова ранили — даже больше, чем требование отдать квартиру.
— Получается, ты не веришь в меня?
— Я просто реалист. Знаешь, сколько фирм такого уровня закрывается ежегодно? А отец — живой человек с конкретными нуждами.
— Теперь понятно, — я повернулась к нему лицом. — Для тебя важнее потребности твоего отца, чем мои цели и мечты.
— Не выкручивай мои слова. Просто действуй разумно.
На следующий день я встретилась с Леной в нашем любимом кафе. После моего рассказа она долго молчала.
— Серьёзно? Он хочет, чтобы ты отдала квартиру своих родителей?
— Говорит, это справедливо. Что я должна заботиться о семье.
— А что он сделал для твоей семьи все эти годы?
Я задумалась. За пять лет совместной жизни Артём ни разу не предложил помощи моим родителям, хотя знал о их болезнях.
— Он водил меня в больницу, — наконец ответила я.
— Огромный вклад, — фыркнула Лена. — А ты заметила, как он с тобой разговаривает теперь?
— В каком смысле?
— Как с подчинённой. Помнишь, на дне рождения Марины? Он постоянно перебивал тебя, когда ты рассказывала о работе. А когда ты предложила отпуск в Греции, сказал: «Хватит мечтать».
Теперь и мне вспомнились те моменты. И множество других, похожих.
— Просто у него много давления на работе.
— Настя, он привык, что ты всегда соглашаешься. Со всем. А теперь решил получить бонус — твою квартиру.
После этой встречи я долго ходила по родительской квартире. Вот уголок у окна, где мама любила читать. Рабочий стол папы с чертёжными принадлежностями. Мои детские рисунки до сих пор висят на стенах.
Сообщение от Артёма пришло вечером: «Ну что, решила? Завтра можем съездить к нотариусу».
Я выключила телефон.
Через пару дней я попросила его остаться дома для серьёзного разговора.
— Я не буду передавать квартиру твоему отцу, — сказала сразу, как только он вошёл.
— По какой причине? — он сел напротив, и раздражение было явно читаемо в его лице. — Мы же всё обсудили.
— Обсуждал ты. Решал ты. А меня никто не спрашивал.
— Не устраивай истерику. Это обдуманное решение.
— Обдуманное? — я горько рассмеялась. — Приказать жене отдать наследство — это обдуманное решение?
— Семён Иванович тебе не чужой. Он твой свёкор.
— И что из этого следует? Мои родители умерли. Я осталась совсем одна. Эта квартира — единственная связь с ними.
— У тебя есть я, — он немного наклонился ко мне. — Этого мало?
— А что у меня есть от тебя? — я посмотрела ему прямо в глаза. — Только постоянные требования и недовольство?
— Сейчас ты ведёшь себя несдержанно. Понимаю, ты скорбишь…
— Не смей списывать это на скорбь, — резко встала я. — Это не скорбь. Это первые слова, которые я говорю от себя, а не от тени, которая ты привык видеть рядом.
— И что ты чувствуешь?
— Чувствую, что ты меня не уважаешь. Что мои мечты, планы и чувства тебе безразличны. Что для тебя я — всего лишь часть твоего комфортного быта.
Артём откинулся на спинку кресла.
— То есть квартиру не отдашь?
— Не отдаю.
— Тогда не понимаю, зачем мне такая жена.
Эти слова прозвучали как удар. Но странно — я не испытала боли. Наоборот, стало легко. Словно освободилась.
— А мне не нужен муж, который видит во мне источник выгоды.
Он собрал вещи и ушёл в ту же ночь.
Развод прошёл быстро и без лишних слов — оказалось, что нам действительно нечего сказать друг другу. Он даже не попытался ничего объяснить или изменить.
Квартиру я не стала продавать. Здесь открыла офис своего архитектурного бюро. Мамину комнату оборудовала под рабочее пространство, в папиной устроила переговорную.
Семён Иванович несколько раз звонил, извинялся, уверял, что никогда не просил о такой передаче квартиры. Я ему поверила. Он действительно порядочный человек. Жаль, что воспитал сына совсем не таким.
Сейчас, работая за папиным столом над проектом нового культурного центра, я понимаю: Артём, сам того не желая, оказал мне огромную услугу. Он показал, что я — не чья-то тень. Не приложение к чьей-то жизни.
Я — архитектор. Я создаю. И теперь строю только своё будущее.