— Новичок, сегодня обходишь больницу сам. Старшие решили отдохнуть, — бросил Дмитрич, охранник, курирующий стажировку Павла. — Только не совайся к моргу, а то ещё напугаешься до испачканных штанов.
Двое других охранников рассмеялись. Павлу было не до веселья. Зачем шутить о том, чего никто не понимает до конца? Он всегда верил в существование невидимого мира. Возможно, он совсем не такой, как его себе представляют люди, но что-то необъяснимое в этом есть. Как ещё объяснить странные случаи, которые называют чудесами или совпадениями? Если призраки всё-таки существуют, пусть даже в другом обличье, то смеяться над ними глупо. Это же чьи-то души. И было бы Дмитричу приятно, если бы кто-то потешался над его собственной?
Павел покачал головой, прогоняя эти мысли. Не стоит уходить слишком глубоко в мистику.
В частной клинике, где они работали, за любую ошибку могли наложить крупный штраф. Говорили, будто однажды пациент перепутал палату, поднял шум посреди ночи — и кому припекло? Конечно, охране. И сумма вышла немаленькая. Павел хотел работать чётко и профессионально, чтобы не дать повода для нареканий. Ведь именно поэтому человек и устраивается куда-то — чтобы выполнять обязанности, а не валять дурака.
Медленно двигаясь по коридору, Павел проверял, все ли светильники переведены в режим приглушённого освещения. Медсёстры, как обычно, поработали на отлично. В голову снова полезли слова Дмитрича: «Не липни к медперсоналу». Но какая тут связь, когда врачи и те, кто рядом с ними, живут в постоянной гонке за жизнями пациентов? Парень едва заметно улыбнулся, представив себя доблестным рыцарем, стоящим на страже здоровья. Когда-то он мечтал стать врачом, но бюджетное место ускользнуло, а платное оказалось недоступным. Теперь он не жалел о выборе. Мама как-то сказала, что он слишком чувствительный для операционной — каждая потеря станет ударом для его души. Возможно, она была права.
Сам того не замечая, Павел уже подходил к моргу. В этой клинике смерти случались редко — пациенты чаще покидали её живыми. Из-за этого патологоанатом проводил время за чтением журналов и чашкой горячего чая. Павел не завидовал ему — слишком тяжело, наверное, сидеть в одиночестве, когда вокруг жизнь, а ты словно вне её.
Пройдя мимо металлической двери, он вдруг услышал слабый женский голос. Кто-то пел. Тихо, чуть слышно, но явственно. Мелодия показалась знакомой, хотя он не мог сразу вспомнить, откуда.
Он остановился. Сердце сжалось от тревоги. Перед глазами мелькнул образ Дмитрича, предупреждающего: «К моргу ни в коем случае!» Холод пробежал по коже. Павлу стало не по себе. Он точно не ослышался — пение доносилось изнутри. Был ли там кто-то? Лежало ли там тело? Голос стал чуть громче, но внезапно перешёл в хриплый кашель, будто кто-то задыхался в темноте.
— Там кто-то есть? — тихо спросил Павел, сам не зная, к кому обращается.
Ответом была тишина. Лишь скрежет — будто ногтями царапают металл. Павел похолодел. Что это? Кто-то просится наружу?
Перед глазами промелькали картины самых страшных фильмов. Удушливое чувство стиснуло грудь. Можно было вызвать помощь по рации, но что сказать? Что он испугался призрака? Призраки не поют. А значит… внутри был кто-то живой. Или почти живой.
Неважно, кто. Если там нужен был кто-то живой, он не мог просто уйти.
Глубокий вдох. Он связался по рации:
— Я открываю дверь в морг. Слышу шум изнутри.
— Очередная шутка про призраков? — фыркнул Дмитрий. — Эта легенда давнее стала анекдотом.
— Верите или нет — я не один. Предупредил.
Подобрать ключ оказалось делом не таким простым — особенно когда руки дрожат. Дверь со скрипом распахнулась, и Павел осторожно вошёл внутрь. Фонарик осветил холодное помещение. Запах лекарственных растворов ударил в нос. Павел прикрыл лицо рукавом и сделал шаг вперёд. И тут — глухой звук. Что-то упало. Прямо под ноги — чья-то рука.
Павел отскочил, сердце заколотилось. В горле пересохло. В глазах заплясали круги.
На полу лежала девушка. На ней был белый халат, растрёпанная причёска, размазанная косметика. В полумраке она могла бы сойти за кого угодно — даже за нежить. Но пульс был. Слабый, но был. Она дышала. Почти.
Сняв свою куртку, Павел укутал девушку и бережно поднял её на руки. Всё произошло так быстро, будто в ускоренном фильме. Он не помнил, как поднял тревогу, как медики окружили их, как его допрашивали коллеги. Только утром, когда утро окутало город, Павел пришёл в себя.
— Как она? — первым делом спросил он.
— Живая, — усмехнулся Дмитрич. — Наш призрак выживет. А ты, оказывается, герой. Даже не ожидал. Прошёл боевое крещение. Теперь начальство точно возьмёт тебя всерьёз. Ни одного дня на испытательный срок.
Павел кивнул. Он не искал героизма. Он просто не смог пройти мимо. И только теперь понимал — страх может быть не врагом, а попутчиком, который помогает сделать первый шаг туда, куда другие боятся ступить.
Это не принесло Павлу радости. Если бы он испугался, если бы замялся хотя бы на минуту — девушка могла умереть. А был ли у неё шанс, если бы вместо него там оказался кто-то другой? От этой мысли голова раскалывалась.
Павел вернулся домой, но ни есть, ни спать не хотелось. Вспомнились давние страхи — ещё из детства, когда его заперли в тёмном сыром подвале. Он кричал, звал на помощь, но никто не отозвался. Как он выбрался — до сих пор не помнил. Но с тех пор многое пугало. Однако он всегда напоминал себе: если не поборешь страх, можешь пройти мимо того, кому нужна помощь, так же, как когда-то прошли мимо него. На руке до сих пор оставался след от крысиного укуса. К счастью, их было не так много — иначе он бы не выжил.
На следующей смене его вызвал главврач больницы. Сообщил, что Павёл официально принят на полную ставку, а также получил премию за проявленное мужество.
— Спасибо, но это не нужно, — сказал Павел. — Я просто делал свою работу. Можно мне навестить ту девушку? Хотел бы убедиться, что с ней всё в порядке.
— Конечно. Номер палаты знаешь?
Павел кивнул. Цветов или фруктов он не приготовил — шёл просто так, чтобы увидеть своими глазами: она жива. Она действительно жива.
Девушка лежала одна, читая книгу. Услышав шаги, она подняла взгляд и посмотрела на Павла внимательно.
— Мы знакомы? — спросила она мягким голосом.
Павел покачал головой.
— Это я вас услышал… Когда вы пели. Мелодия показалась странно знакомой, но я не могу понять почему.
Она чуть улыбнулась, но в её глазах мелькнуло что-то грустное.
— Вы меня спасли. Спасибо вам. Если бы не вы, я бы не проснулась.
— Почему вы пели, а не кричали?
— Сначала кричала. Но меня не слышали. Руки были разбиты — пыталась выбиться изнутри. Когда силы закончились, решила успокоиться. Мама говорила, что пение помогает. После её смерти я часто напевала её любимую песню. Так и тогда — начала петь. Не знаю, спасло ли это меня, но дало надежду. И, видимо, не зря.
Елена представилась. Оказалось, она проходила практику в больнице. Её сокурсники решили разыграть — подмешали что-то в напиток. Она ничего не помнила толком, кроме смеха и слов: «Патологоанатом точно обрадуется!» Они думали, что она давно очнулась и ушла домой. Но никто не учёл, что врач уйдёт рано, и никто не проверит, нет ли «пациента» в морге. Из-за глупой шутки она едва не потеряла жизнь. Теперь сокурсники кают, извиняются — но уже поздно. Лишь одно важно: Павел не прошёл мимо.
Парень задумался. Почему эта песня казалась ему такой знакомыми? Он не мог найти ответ. Но стал навещать Елену. Приносил цветы, фрукты, иногда просто сидел рядом, болтали обо всём подряд.
Однажды Елена рассказала историю из своего детства:
— Я была совсем маленькой. Однажды услышала чей-то плач в старом подвале. Дверь не открывалась, я побежала за взрослыми. А пока ждала, начала напевать мамину колыбельную. Мне казалось, что это поможет тому, кто был внутри, не потерять надежду.
Павел рассмеялся, почти бездумно.
— Чего ты смеёшься? — удивилась она.
— Это был я, — сказал он. — Тогда, в том подвале. Ты спасла меня. И вот теперь я тебя. Кто бы мог подумать, что наши пути пересекутся снова?
Елена долго молчала. Глаза стали влажными.
— Значит, судьба нас свела дважды? — прошептала она.
— Похоже на то, — улыбнулся Павел.
Когда Елена выписалась, она вернулась к учебе, а потом и к работе. Они продолжали встречаться — на службе, после смены, на прогулках. Близость между ними росла сама собой.
Через год, когда Елена защитила диплом и устроилась по специальности, они решили связать свои жизни. Павел признался, что давно питал к ней чувства, но не решался сказать.
— Как будто я не знала, — рассмеялась она. — Я ведь тоже тебя любила. Просто ждала, что ты скажешь первым.
Так две жизни, связанные случайностью, стали единым целым. Их история началась с крика в темноте, с песни в морозильной камере, с одного страха и одной решимости. И пусть впереди были новые трудности — они шли через них вместе. Ведь таких совпадений не бывает. Только судьба, которая даёт второй шанс — для тех, кто его заслуживает.